Дело черного мага - Кирилл Клеванский (2020)

И когтистая лапа потянулась из теней прямо к мальчику, но…

Демон закричал от боли, когда его когти натолкнулись на золотую завесу, преградившую путь.

– Может, я и мешок плоти и костей, но ты, жалкая тварь, неспособна нарушить закон! Ты не можешь ничего мне сделать, пока я не отдал тебе свою волю! Я – свободен. Ты же – лишь раб своей сути!

– Мерзкое отродье Адама и Евы! – заревел демон. – Я сокрушал империи еще до того, как ты был рож…

– Убирайся! – вновь закричал мальчик. – Я приказываю тебе, демон! Убирайся туда, откуда явился! Ибо я есть кровь от крови Соломона! Ключами от врат, ведущих за Грань, я сковываю тебя! – И звонкие цепи опутали демона. – Печатями Соломоновыми я запираю суть твою! – И тени сгустились вокруг демона, утягивая его все глубже и глубже во тьму. – Я изгоняю тебя, демон, не во славу имени его, а потому что я так решил!

Демон взревел. Слова черного экзорцизма утаскивали его обратно в ад. Алекс не знал, получится ли у него, но… верил. Как бы странно это ни прозвучало.

– Балтаил имя мне! – вдруг взревел демон. Его обожженная лапа прорвалась через золотую завесу. Лишь ненамного. Но достаточно, чтобы пять когтей коснулись груди Алекса. Мальчик закричал от боли, и пять шрамов в виде перевернутых звезд остались на его теле. – Балтаил имя злому року твоему! И когда придет час, я буду рядом…

И демон исчез. Но Алекс знал, что теперь на нем навсегда запечатлена метка демона. А вместе с ней – те крупицы силы, которые тот оставил. Как несмываемый след, чтобы всегда отыскать свою жертву.

Но не время думать об этом.

Сквозь боль, сквозь кровь Дум потянулся к собственной крови. Собрав ее на ладони, он метнул ее, будто кинжал, прямо в лицо профессору, уже почти опустившему нож.

Та заволокла его лицо и, пусть на краткий миг, но закрыла печать на лбу Раевского. Печать, способную подчинять чужое сознание. И, может, другому магу не хватило бы этого мига, чтобы сбросить чужие нити, дергающие его, как марионетку. Но не профессору Раевскому.

– Что тут…

Он выронил кинжал и оступился.

– Опоздал, – выдохнул Алекс. Печать под ним и жертвенными алтарями вспыхнула силой.

Раевский, помотав головой, вдруг провел ладонью над Алексом, и того окутал черный кокон.

– Мы во всем разберемся, малыш, – прошептал он, после чего повернул кольцо на пальце.

И когда из печати показалась жуткая голова демона, то белое стало черным, а свет обернулся тьмой, и ставший ее центром профессор Раевский начал сражение с высшим демоном.

* * *

Алекс очнулся на развалинах. Что-то горело. Трещало. Дымилось. Ему было больно.

– Анастасия?! – закричал он. – Робин?!

Но вокруг лишь тишина.

Сквозь гарь и дым он полз куда-то вперед. Пока не натолкнулся на лежащее тело. Тело Анастасии. Она сжимала руку, торчащую из-под развалин. Руку Робина.

– Нет, – прошептал мальчик, – нет-нет-нет-нет, пожалуйста. Только не опять… только не снова…

Он тряс девушку за плечо, но та никак не открывала глаза. И ее холодная плоть обжигала руки мальчику.

– Нет! – Горячие слезы упали на бледную кожу, но их тепла не хватало, чтобы вернуть то, что было утрачено. – Пожалуйста…

– Алекс…

Мальчик обернулся. Позади него, опершись спиной на камни, полулежал израненный профессор Раевский. Он протягивал ему свое черное кольцо.

– Возьми…

– Профессор?

– И беги… – Рука Раевского ослабла, грудь вытолкнула последний вздох, и профессор скончался. А кольцо, звеня, докатилось до ног мальчика, где и замерло.

Алекс поднял его и дрожащей рукой пригладил волосы Анастасии.

– Я выясню, что здесь произошло, – прошептал он, глотая горячие слезы, – обещаю тебе. И когда выясню – вы, где бы ни находились, услышите их крики.

И перед тем как подняться, он поднял смятую пачку сигарет.

Робин действительно очень много курил…