Красный Дракон - Томас Харрис (2010)

— Я тоже. Но давайте вначале закончим с письмом. Итак, Джимми Прайс сделал все, что можно, но отпечатков на письме не оказалось. Что у тебя, Бев?

— Один волосок. Полностью соответствует образцу из электробритвы Ганнибала Лектера. Кстати, цвет значительно отличается от образцов, взятых в Атланте и Бирмингеме. Три голубых и несколько темных частичек передала Брайану.

Она вопросительно посмотрела на Зеллера.

— Частицы представляют собой остатки гранулированного чистящего вещества, содержащего хлор, — объяснил он. — Видимо, с рук уборщика. Было еще несколько мельчайших частичек засохшей крови. Но для того, чтобы определить группу, количество явно недостаточное.

— Туалетная бумага оторвана не по перфорации, — продолжала Беверли Кац. — Если найдем где-нибудь этот рулон и если им больше не пользовались, то сможем доказать соответствие. Я советую приложить это к делу, чтобы при аресте знали, что нужно найти этот рулон.

Крофорд кивнул.

— Боумен?

— Этой бумагой занималась Шарон из моего отдела. У нее были образцы туалетной бумаги разных производителей. Это туалетная бумага для домов-трейлеров и морских судов. Текстура соответствует продукции фирмы «Уэдекер» из Миннеаполиса. Поставляется во все штаты.

Боумен закрепил фотографии на пюпитре у окна. Голос его казался слишком глубоким для довольно хрупкого тела. Когда он говорил, галстук-бабочка на шее слегка подрагивал.

— Судя по почерку, письмо писал правша — левой рукой, печатными буквами. Легко просматривается неравномерность усилий и различная высота букв. Пропорции наводят на мысль, что писавший страдает астигматизмом. Чернила на обоих листах при обычном освещении кажутся абсолютно одинаковыми. Обычная паста для шариковой ручки стандартного темно-синего цвета. Но под цветными светофильтрами заметна едва уловимая разница. Сначала он писал одной ручкой, потом, где-то на пропавшей части письма, заменил ее на другую. Вот отсюда первая начинает плохо писать. Первой ручкой пользовались довольно редко — видите, сгусток пасты на первой букве. Возможно, она хранилась в вертикальном положении и без колпачка — в пенале или стакане для карандашей. Скорее всего, все это предполагает наличие письменного стола. Когда писалось письмо, под бумагу было подложено что-то мягкое типа промокашки. Если ее найти, то по отпечаткам на ней можно прочесть весь текст. Я считаю, ее тоже нужно причислить к объектам поиска, как и рулон, о котором говорила Беверли.

Боумен указал на фотографию обратной стороны письма. Благодаря сильному увеличению бумага казалась ворсистой, с темными оттисками букв.

— Он сложил письмо, чтобы дописать последнюю часть, включая то, что было уничтожено. При таком увеличении проступают слабые следы продавленного текста. Можно различить цифры шесть-шесть-шесть. Возможно, именно в этом месте ему пришлось сменить ручку и снова обвести написанное. Я обнаружил все это, когда сделал высококонтрастный снимок. Но пока эти шестерки не встретились ни в одном объявлении. Так… Построение предложений обычное, текст связный. Сгибы указывают на то, что письмо было запечатано в стандартный конверт. Вот эти два темных пятна — от полиграфической краски. Возможно, письмо лежало среди какого-нибудь безобидного печатного текста. Вот, пожалуй, и все. — Боумен вздохнул. — Если у тебя нет никаких вопросов, Джек, то мне нужно бежать в суд. Заключение напишу, когда вернусь.

— Засади их там всех подальше, — напутствовал его Крофорд.

Грэм внимательно изучал колонку объявлений в «Тэтлер». («Привлекательная женщина с роскошными формами, 52 лет, ищет христианина, Льва, от сорока до семидесяти лет, некурящего, без детей. Искусственные конечности и органы не помеха. Только с серьезными намерениями. Ждет фото в первом же письме».)

Погрузившись в боль и отчаяние объявлений, Грэм не заметил, что все постепенно разошлись, пока к нему не обратилась Беверли Кац.

— Прости, что ты сказала?