Адептка в мужской Академии - Анна Завгородняя (2020)

Он не стал закрывать глаза. Не стал бормотать сопутствующие действию силы, заклинания. Просто от его рук пошло тепло. Не холод, нет. Не ледяное дыхание, которое обычно сопутствует некромантам и всем тем, кто идет рядом со смертью, глядит спокойно в ее глаза. Я ощутила именно тепло. Это тепло лилось от ладоней мужчины и, казалось, все его тело источает жар. А затем под моей рукой начали стягиваться куски того, что некогда было живым человеком. Я открыла от удивления рот, не в силах сдержать эмоции, но не проронила ни единого звука, наблюдая, как вспыхивают места разрыва. Как стягиваются ткани и остается разорванной только одежда несчастного.

За спиной встал Итан. Но ни я, ни тем более, Дорнан, не посмотрели на него. Хотя я понимала, что Хейлу тоже требуется помощь. Но сейчас было важнее не упустить момента и вернуть к жизни того, кто пострадал ни за что. Только по одной единственной причине — оказавшись не в то время, не в том месте.

Вот тело приобрело привычные очертания. Мужчина оставался в крови, но на его коже не осталось ни единой раны. И лишь лохмотья сюртука свидетельствовали о том, что произошло. Только он по-прежнему был мертв.

— Мне говорили о вас, адепт Миллиган, как об очень талантливом и подающем надежды некроманте, — не глядя на меня, произнес Дорнан.

— Сэр… — начала было я, но он качнул головой, и я только сейчас заметила, что его обычно собранные в идеальный хвост волосы, сейчас растрепались и темные пряди, выбившись из стягивавшего их кожаного шнура, обрамляли лицо мужчины, придавая чертам некоторую таинственность и мрачность.

— Попробуйте призвать свою силу. Пожелайте вернуть этого человека к жизни, — велел он.

— Как, сэр? — не понимая заданной цели, спросила я.

Я и правда не знала, как призвать эту силу. А ведь уже имела подобный опыт. Хотя, в случае с Итаном, он был цел и мне не пришлось тратить силы на восстановление тела. И ушел он не несколько минут назад, а только-только, когда я начала процесс возвращения души назад. Когда я позвала его и вернула в тело, в котором еще было все живо. Ведь не зря говорят, что после смерти у мертвых растут какое-то время волосы и ногти.

От подобных мыслей меня передернуло.

— Я еще не умею возвращать к жизни! — проговорила тихо и тут он повернул голову и посмотрел на меня. Да так пристально и резко, что я едва не отшатнулась.

— Правда? Не умеете? — спросил так, словно знал и о птице, которую я оживила в детстве, и об Итане. Но его следующие слова вернули меня к жизни. — Тогда учитесь, адепт Миллиган. — Он снова отвернулся. — Сконцентрируйтесь на мертвом. Представьте себе, что чувствуете тепло его тела, что слышите, как снова начинает биться сердце, как кровь бежит по венам и как его душа возвращается назад. Это словно теплая река, в которую приятно погрузиться.

Я закрыла глаза, следуя за словами некроманта. Сейчас он был для меня просто учителем. Тем, кто мог дать знания. Но никак не женихом, от которого я когда-то убежала, не желая принимать ни его руку, ни его сердце.

— Не закрывайте глаза, Оливер! — рявкнул на меня некромант. — Иначе вы просто не увидите…

Увидите? Но что?

Я открыла глаза и поняла, что имел ввиду мужчина.

Душа. У кучера это была светлая субстанция. Она парила над телом, словно сама просилась в руки. И я потянулась к ней, а она — ко мне, позволив себя схватить.

Я вцепилась в нее и опустила вниз, прижимая к телу мертвого. Представляя себе все то, что велел представить Блеквуд. И ведь получилось, правда, вместе с Дорнаном.

Он тоже поймал это светлое нечто. Потянул вниз, заставляя растянутся на теле, а затем надавил обеими ладонями, почти втирая субстанцию назад, в мертвого.

Перед глазами вспыхнуло что-то яркое. Я вспомнила свое детство и ту несчастную птицу, которая ударилась в стекло окна. Ту, которую оживила.

Птица была черной.

Птица была вороном.