Пришедшая с туманом - Лена Обухова (2019)

И мир оказался прекрасен. По венам растеклось сладкое тепло, в груди что-то защекотало, дразня предвкушением, и на мгновение за спиной выросли крылья, голова закружилась и появилось ощущение полета. Нечто подобное я испытала, впервые оказавшись в седле несущегося вперед гуара.

Как это произошло? Когда? Где я была, что не заметила, как влюбилась в него? Все это время я думала лишь о том, как хорошо, что Охотник не влюбился в меня, но не о Нергарде. Может быть, потому что он начал наше знакомство с признания в собственной бесчувственности, и я просто не воспринимала его как возможного кавалера, но при этом незаметно для себя… влюбилась.

Он первым прервал поцелуй. Я открыла глаза, только сейчас осознавая, что закрыла их, посмотрела в его лицо и… похолодела внутри. На лбу Нергарда собрались досадливые складки, он смотрел на меня с разочарованием.

– Что? – едва слышно выдохнула я.

Он медленно покачал головой и признался:

– Ничего. Ничего не чувствую. Я думал… я был уверен, что с тобой будет иначе, но… Но все так же.

Это уже была не пощечина, а мощный удар, от которого из меня вышибло дыхание. Крылья мгновенно исчезли, и с высоты, на которую успела подняться, я рухнула в глубокую пропасть. Горло перехватило, и глаза уже не просто защипало, их заволокло слезами, и я поспешно опустила голову, чтобы Нергард этого не заметил.

– Жаль, – только и смогла сказать я.

Он снова сжал мою руку и, кажется, хотел что-то сказать, но тут за моей спиной скрипнула дверь, и стражник, который провел меня сюда, безапелляционно заявил:

– Время вышло.

Я и не думала просить отсрочки: торопливо высвободила руку и вышла в коридор, не прощаясь.

Теперь полутьма этого места оказалась мне на руку: было не так заметно, как я вытираю безмолвные слезы, следуя за своим провожатым.

Глава 20

– Ты меня обманула, – сварливо заявил Охотник на следующий день. – Обещала, что тебе станет лучше после разговора с Нергардом, а тебе стало только хуже.

Мне нечего было на это возразить: он знал, что вернулась я с глазами на мокром месте, ничего не захотела рассказывать, а с утра выглядела, по его словам, «на погребальный костер краше кладут». Я по-прежнему не хотела ничего объяснять. О чувствах Нергарда я не рассказала из соображений деликатности, а о собственном внезапно треснувшем сердце просто не могла ни с кем говорить, даже с Охотником.

Избежать допроса с пристрастием я могла только одним способом: срочно сделать вид, что все прекрасно. Поэтому я снова стала вставать вовремя, через силу завтракала, одевалась и старалась весь день улыбаться.

Я очень старалась не думать о лорде Нергарде. Раз он сам во всем признался, я уже ничего не могла для него сделать. Да и он не хотел, чтобы я что-то делала. Мне оставалось надеяться, что у него есть план, поэтому он выглядел таким спокойным. В этом случае мне было даже противопоказано предпринимать какие-то действия, ведь я могла ему помешать. Но в глубине души я боялась, что никакого плана у него нет. Вдруг он просто устал от всего и решил не бороться с судьбой?

В любом случае, я ничего не могла ни сделать для него, ни дать ему. Даже его чувства ко мне оказались самообманом. Наверное, он очень хотел влюбиться, почувствовать эту меняющую мир вокруг связь с кем-то. И ему удалось убедить себя в том, что я могу оказаться подходящей девушкой. Но себя не обманешь.

Итого: я была не нужна ему как женщина и бесполезна как союзник. Что мне оставалось? Сделать, как он велел, то есть заняться собственной жизнью. А в моей жизни ждал бал-маскарад в честь какого-то местного зимнего праздника, на котором мне предстояло начать искать будущего мужа. Сама мысль об этом казалась сейчас нелепой, но я старалась убедить себя, что так правильно. Ведь какие еще варианты у меня были? Как вернуться домой (а главное – куда), я не имела ни малейшего понятия. А жить дальше как-то надо.