Пришедшая с туманом - Лена Обухова (2019)

– Не умеючи все равно можно было успеть выстрелить еще раз, хотя бы мимо, – продолжал убеждать его в чем-то Охотник. – А выстрел был только один. Да и не время сейчас для разбойников. Только умалишенный станет нападать на военный отряд посреди белого дня.

На это капитан Котон кивнул, обернулся к гвардейцам и отрывисто бросил:

– Это покушение. Одиночка. Найти его!

Оба гвардейца синхронно кивнули и бросились, должно быть, в ту сторону, где один из них приметил движение. Стражник Нергарда остался с нами, следя за тем, чтобы щит из лошадей, которых кто-то успел привязать к веткам деревьев, продолжал нас защищать.

Охотник тем временем потянулся к застежкам куртки лорда, но тот перехватил его руку и помотал головой.

– Не надо, – выдохнул он.

– Не дурите, милорд, – резко одернул его Охотник, пытаясь оттолкнуть руку. – Нужно вытащить из вас эту штуку и перевязать, пока вы не истекли кровью.

– Просто… выдерни… – прерывисто велел Нергард.

– Нельзя так, – отрезал капитан. – Надо видеть, чтобы вытащить аккуратно, возможно, сделать надрезы ножом. Вслепую дернем – можем ненароком порвать какую-нибудь артерию. Истечете кровью в секунды, мы даже повязку наложить не успеем.

– Я… понимаю… риск, – сквозь зубы выдал Нергард.

И на мгновение поднял взгляд на меня. Я сразу все поняла: те рисунки на теле – он не хочет, чтобы кто-то их видел. Потому и на меня так накричал: я случайно увидела то, что он тщательно скрывает ото всех.

Настолько тщательно, что готов рискнуть жизнью? А что, если рисунки в глазах капитана Котона могут оказаться доказательством… чего-нибудь? Или поводом обвинить лорда в чем-то? Может быть, он именно поэтому отчаянно оберегает эту тайну даже сейчас? Потому что показать рисунки для него равносильно смерти?

– Выдергивай так, – тихо попросила я Охотника, выразительно посмотрев на него, пытаясь взглядом дать ему понять, что требование лорда может быть обоснованно.

Охотник на мгновение прищурился, хмурясь. Бросил быстрый взгляд на Котона, потом посмотрел на бледного Нергарда, судорожно сжимающего застежки своей куртки. И кажется, что-то понял.

– Ладно. Как только я дерну, зажми его рану рукой. Со всей силы, не бойся сделать ему больно. Лучше пусть ему будет больно, чем вся кровь вытечет.

Я только кивнула, потому что голос вдруг отнялся. Что, если я убила Нергарда этой просьбой? То есть еще не убила, конечно, но вот-вот убью…

Времени на размышления и сомнения Охотник мне не дал: выдернул болт одним быстрым движением. Нергард все-таки снова вскрикнул, дернулся, выгибаясь, а потом обмяк, потеряв сознание. Я изо всех сил прижала ладонь к его ране, чувствуя, как горячая кровь все равно хлынула из нее. Больно сделать я не боялась, поэтому давила так сильно, как могла, пока Котон с Охотником не наложили на рану тугую повязку. Лорд Нергард все это время оставался без сознания.

– Кому понадобилось совершать покушение на него? – тихо пробормотал Котон, когда больше мы уже ничего не могли сделать. – Два нападения подряд – это уже о чем-то говорит.

– О чем-то говорит, – кивнул Охотник. – Вот только я сомневаюсь, что мы правильно понимаем, о чем. Может быть, накануне всадники и замышляли против лорда, но сегодня… Я все видел со стороны. Нергард почему-то вдруг ускорился, двинулся вперед и, как мне кажется, закрыл собой настоящую цель стрелка. Уж не знаю, случайно или нарочно.

И он посмотрел на меня. Через секунду к его пытливому взгляду присоединился и взгляд капитана Котона. Я продолжала поддерживать голову Нергарда, но едва не забыла об этом, когда до меня дошла суть их взглядов.

– Я? Но кому нужно стрелять в меня?

– А кому было нужно залезать в твою комнату ночью? – хмыкнул Охотник. – Кому-то ты здесь мешаешь.