Пришедшая с туманом - Лена Обухова (2019)

– Да не за что, – я пожала плечами, все еще слишком растерянная, чтобы сказать что-то более осмысленное. – Было понятно, что вы скрываете… это. То, что у вас на руке и…

– Не только на руке, – кивнул он. – Но я не хочу об этом говорить. И настоятельно прошу не распространяться о том, что ты видела. Даже Охотнику не смей об этом рассказывать. Хорошо? Я ведь не так много требую, правда? А этого я вынужден требовать.

Было немного обидно, что он так и не захотел рассказать подробнее, ведь до этого мы так откровенно обо всем говорили (а потом он вообще назвал меня своей судьбой, что бы это ни значило), но я согласно кивнула. Действительно, не так много он просил. А я вообще не должна была об этом знать.

Но тонкий неприятный голосок в голове все-таки заметил: «А разве не для того, чтобы подмечать такие вот странности, тебя сюда отправили?» Я мысленно попросила голосок заткнуться.

Чтобы сменить тему, я кивнула на тетради, лежащие стопкой на коленях лорда.

– Что вы читаете сегодня? Не похоже на книги.

– Это дневники, – Нергард с удовольствием ухватился за предоставленную возможность и снова перевел взгляд на обложку верхней тетради. – Мои дневники. Я вел их одно время, когда понял, что забываю прошлое. Лет пять записывал все, что со мной происходило. С кем встречался, что делал, о чем думал. Потом бросил.

– Почему? – удивилась я. – Прекрасная же идея!

– За пять лет я исписал полсотни таких вот тетрадей, – он поднял одну и помахал ею в воздухе. – Найти в них что-то можно только по дате, но если не помнишь, в какой период жизни искать, то ничего и не найдешь. А если не знаешь, что именно ищешь, то тем более. Перечитывать все это постоянно – тяжело и бессмысленно, проще спросить у Соланж. Ее память не подводит.

– Но сейчас же вы что-то в них ищете? – возразила я. – Что?

– Знакомство с Аганаретом и первое время работы с ним, – признался Нергард. – Я это еще помню, уточнил у Соланж, она сказала, что помню верно, но все равно… Решил перечитать. Вдруг у меня были какие-то сомнения или подозрения на его счет, о которых я ни с кем не делился, а теперь забыл? Я ведь точно не знаю, как именно пропадает память. Трудно заметить, что чего-то не стало, если не помнишь, что оно было.

– И как? – я даже подалась вперед от любопытства. – Нашли что-нибудь?

– Пока нет, – вздохнул Нергард. – Пока все так, как я помню. Да, он иногда ошибался, но ни разу – так сильно. Капитан Котон имеет возможность подозревать, что все это было обманом с моей стороны, что я просто увел роту подальше, но я-то знаю, что это не так. И не понимаю, что случилось с даром Аганарета. А если я не пойму, то не представляю, как буду действовать дальше. На что мне опираться?

Он вдруг шумно вздохнул и тихо застонал, запрокидывая голову назад.

– К вопросу о кошмарах: моя жизнь и есть мой самый большой кошмар. То, что мне поручили, не имеет решения. С тем же успехом мне могли велеть прекратить дожди на территории Нергардских земель.

Я ободряюще коснулась его плеча, очень осторожно, чтобы не причинить боль, и тут же отдернула руку. Сделала еще один глоток вина, размышляя о тумане, нападениях и предсказании Аганарета.

Кто же все-таки те четыре всадника? Что за свечение было в их руках? Они призвали туман или каким-то образом знали, где он сойдет? Могут ли они быть союзниками Белой Ведьмы? Или они были посланы кем-то еще? Почему усыпили других, но не нас с Охотником? Что нас разбудило? Нам давали шанс сбежать? Почему именно нам? Если целью был Нергард, почему не проснулись гвардейцы? Они должны были погибнуть с ним, потому что не стали бы бежать? И что случилось на дороге? Кто стрелял, и почему Нергард считает, что поймать стрелу вместо меня было его судьбой?