Идеал - Сесилия Ахерн (2017)

Мне вспомнился упрек, который Корделия бросила мне на заводе: «Настоящий вождь не пожертвует своими людьми ради собственной пользы».

– Нет. – Мой голос дрогнул. – На это я пойти не могу.

Креван прищелкнул языком:

– А ведь все могло получиться!

Я утратила бдительность. Слишком озабочена была тем решением, которое предстояло принять, и не следила за Боско. Думала, я умна – оказалось, недостаточно. Он вынул руку из кармана, вытянул ее и вонзил мне в бедро иглу.

Я рухнула наземь.

42

Очнулась я на больничной койке. Белые занавески, белые стены, белый потолок, белые простыни, яркая лампа на потолке. Свет ударил по глазам. Ночная рубашка на мне – красная.

Я попыталась сесть, но не смогла. Верхняя часть тела с трудом, но двигалась, руки слушались, но ниже талии – ничего. Никакого движения. Полностью парализована.

Я рвалась прочь из этой ловушки, постанывая от напрасных усилий. Сбросила одеяло и стала приподнимать ноги руками. Ноги тяжелые, но поднять их я могла – вот только ничего не чувствовала. Я шлепала по ним, колотила, пыталась разбудить мои ноги, заставить слушаться.

Занавеска раздвинулась, я дернулась в испуге. Передо мной появилась Тина. Тина. Та самая, которая сопровождала меня во время Клеймения, – одна из пропавших стражей. Вернее, я думала, что она пропала, как и все остальные. Но вот она предстала передо мной в форме стража, и мне вновь пришлось пересматривать все, что казалось очевидным. Успокоительная теорийка, будто она на моей стороне, она тайно передала мне видеозапись, поэтому Креван ее похитил, – вся эта конструкция обрушилась. Тина – враг.

Она заговорщически приложила палец к губам.

– Он ввел тебе какое-то парализующее средство, – шепнула она. – Тебе сделают пластическую операцию, чтобы убрать шестое Клеймо.

– Что? – прошептала я.

– Ш-ш! – громко шикнула она. – Трибунал вызвал доктора Грин сделать тебе операцию. Извини, Селестина, все так скверно обернулось.

Она подошла вплотную, взяла меня за руку.

– Он угрожал и мне, и дочери. Я видела, что он сделал с остальными, я не могла … – Глаза ее наполнились слезами. – Я старалась помочь тебе. Ты нашла флешку?

– В стеклянном шаре? – уточнила я.

Она выдохнула с облегчением.

– Барк сделал двойное дно. Я не была уверена, сообразишь ли ты, но он думал – сообразишь. «Она умная девочка», – твердил он. – Тина печально улыбнулась, вспоминая своего друга. – Я думала, нужно приложить записку, но боялась оставлять бумажный след, боялась, что записка попадет не в те руки. Я не могла связаться с тобой. И все боялась, что ты так и не найдешь.

– Я слишком поздно сообразила. Мэри Мэй забрала все из моей комнаты. Но она тоже не догадалась про шар, иначе меня бы сюда не привезли. Куда она могла деть мои вещи?

– Не знаю. – Тина торопливо соображала, в глазах паника. Если в ее сувенире обнаружат флешку, ей несладко придется.

– Тина, пожалуйста! Мне нужно это выяснить. Узнай для меня, очень тебя прошу.

Дверь открылась.

Тина вытянула руку – мне показалось, сейчас она меня ударит, но она лишь толкнула меня в лоб, вынуждая опустить голову на подушку, и прикрыла мне рукой глаза, чтобы я сомкнула веки.

– Она еще спит, доктор Грин, – негромко сказала она.

– Подумать только. Никогда не видела, чтобы человек так крепко спал.

– Она долго скиталась, устала, наверное. – В голосе Тины звучала жалость.

– Хм, – пробормотала доктор Грин. – Вы уверены, что ей не давали седативные средства?

– Откуда же мне знать, доктор, – осторожно возразила Тина. – Мне лишь поручили присмотреть за ней.

– Обычно я начинаю готовиться к операции за несколько недель, чтобы лекарства не повлияли на формирование кровяных сгустков. – Доктор говорила с Тиной брезгливо, словно ожидая, что женщина вот-вот сознается: да, это она дала мне снотворное.

Неловкое молчание. Обе наблюдают за мной.