Спящие красавицы - Стивен Кинг (2018)

– Доктор Фликинджер, у вас достаточно ясная голова, чтобы понимать, что происходит? – Фрэнк указал на трубку на столике.

– Конечно. – В Гарте шевельнулось любопытство. – Так ты действительно пришел не для того, чтобы убить меня?

Фрэнк ущипнул себя за переносицу. У Гарта создалось впечатление, что он – сторонний наблюдатель очень важного внутреннего монолога.

– Я здесь, чтобы попросить вас об одолжении. Если вы пойдете мне навстречу, мы будем квиты. Речь о моей дочери. Она – единственное, что осталось хорошего в моей жизни. И теперь она это подцепила. Аврору. Я хочу, чтобы вы поехали со мной, взглянули на нее и… – Фрэнк открывал и закрывал рот, снова и снова, но слова иссякли.

Гарт подумал о своей дочери, Кэти.

– Больше ничего не говори. – Гарт отшвырнул эту мысль и позволил ей улететь клочком ленты на сильном ветру.

– Да? Правда?

Гарт протянул руку. Этим он мог удивить Фрэнка Джиэри, но никак не себя. Существовало много ситуаций, помочь в которых не было никакой возможности. Гарт всегда с радостью помогал, если мог. И ему хотелось увидеть вблизи, что за зверь эта Аврора.

– Конечно. Помоги мне встать.

Фрэнк поднял его, а через несколько шагов Гарт уже не нуждался в поддержке. Извинившись, он зашел в одну из комнат и вернулся с маленьким черным кейсом и медицинским чемоданчиком. Они вышли в ночь. По пути к пикапу Фрэнка Гарт провел рукой по ветвям сирени, торчавшим из заднего левого окна «мерседеса», но от комментариев воздержался.

10

Лис, прихрамывая, убегал от травяного пожара, источником которого стала горящая женщина, но нес огонь в себе. Он пылал у задней лапы. И это было плохо, потому что лис не мог бежать быстро и чуял собственную кровь. А если чуял он, могли учуять и другие.

Несколько пум по-прежнему обитали в здешних лесах, и если бы одна из них уловила этот запах и бросилась в погоню, для него все было бы кончено. Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз видел пуму. Случилось это, когда его мать еще выкармливала молоком лиса и четверых его братьев и сестер (все они умерли: один попил гнилой воды, второй проглотил отравленную приманку, третья попала в капкан, который оторвал ей лапу, и как же она выла и плакала, четвертый исчез в ночи), но были еще и дикие свиньи. Лис боялся их даже больше, чем пум. Они убежали из загона какого-то фермера и расплодились в лесу в огромном количестве. Обычно лис без труда убегал от них, и ему даже нравилось их дразнить, такими они были неуклюжими. Но в эту ночь он едва мог бежать. Вскоре ему придется плестись.

Лес закончился у металлического дома, который пах человеческой кровью и человеческой смертью. Вокруг висели желтые полоски. Человеческие штуковины из металла стояли среди сорняков и на колотых камнях перед домом. К запаху смерти примешивался еще один, с которым лис никогда раньше не сталкивался. Не совсем человеческий, но похожий.

И женский.

Забыв о страхе перед дикими свиньями, лис двинулся от дома, хромая, а иногда укладываясь на бок, чтобы отдышаться и подождать, пока боль утихнет. Потом он вставал и шел дальше. Он не мог не идти. Этот запах был таким необычным, сладким и горьким одновременно, неотразимым. Возможно, он вел его к безопасному месту. Вряд ли, конечно, но лис был в отчаянии.

Необычный запах усиливался. К нему примешивался еще один женский запах, но более свежий и, безусловно, человеческий. Лис остановился, чтобы понюхать след Лайлы на глине, потом клочок чего-то белого в форме босой человеческой ступни.

Маленькая птица опустилась на низко нависавшую ветвь. На этот раз не ястреб. Такой лис никогда не видел. Зеленая. И от нее шел незнакомый ему запах, влажный и терпкий. Птичка, важничая, распушила перышки.

– Пожалуйста, только не пой, – попросил лис.

– Хорошо, – согласилась зеленая птичка. – Тем более что я редко пою по ночам. Вижу, у тебя течет кровь. Тебе больно?

Лис слишком устал, чтобы притворяться.

– Да.