Спящие красавицы - Стивен Кинг (2018)

Уэттермор и Мерфи приближались. У Моры оставались секунды, чтобы всадить заточку в ведьму и покончить с этой чумой. Только Мора этого не сделала. Взгляд темных глаз незнакомки держал ее крепко, и Мора поняла, что не хочет вырываться из этого плена. Мора видела, что это не глаза, а провалы, ведущие в неведомую черноту.

Женщина-ведьма прижалась лицом к решетке, не отрывая взгляда от глаз Моры.

– Поцелуй меня. Быстро. Пока есть время.

Мора не раздумывала. Бросила зубную щетку-заточку и прижалась лицом к решетке. Их губы встретились. Теплое дыхание Иви проникло в рот Моры, спустилось по горлу. Мора почувствовала, как блаженный сон поднимается из глубин разума, как случалось в детстве, когда она засыпала в своей кроватке с медвежонком Фредди в одной руке и набивным драконом Гасси в другой. Слушая завывания холодного ветра снаружи и зная, что она в тепле и безопасности, готовая отбыть в страну снов.

Когда подбежали Билли Уэттермор и Тиг Мерфи, Мора уже лежала на спине у камеры Иви, белые паутинки вылезали из ее волос, изо рта, из-под закрытых век. Мора отошла в страну грез.

Глава 18

1

Фрэнк ожидал, что Элейн вновь вывалит на него гору дерьма, едва он вернется домой, но, как выяснилось, о дерьме он волновался напрасно. В отличие от всего остального в этот день – и, если на то пошло, в дни последующие, – эта проблема разрешилась легко. Тогда почему он не радовался?

Выгнавшая его из дома жена спала на кровати их дочери, положив правую руку на плечо Наны. Кокон был совсем тоненький, словно первый слой папье-маше, но полностью покрывал лицо. На столике у кровати лежала записка: Я помолилась за тебя, Фрэнк. Надеюсь, ты помолишься за нас. Элейн.

Фрэнк смял записку и бросил в мусорную корзинку. Тиана, черная диснеевская принцесса в сверкающем зеленом платье, танцевала на боку корзинки, возглавляя парад волшебных зверушек.

– У меня нет подходящих слов. – Гарт Фликинджер последовал за Фрэнком на второй этаж и теперь стоял у двери в комнату Наны.

– Да, – кивнул Фрэнк. – Полагаю, это правильно.

На прикроватном столике стояла фотография в рамке: Нана с родителями. Нана гордо поднимала свою знаменитую закладку. Доктор взял фотографию, всмотрелся в нее.

– У нее ваши скулы, мистер Джиэри. Везучая девочка.

Фрэнк не знал, как на это ответить, поэтому промолчал.

Доктора это не встревожило. Он поставил фотографию на место.

– Ну что? Начнем?

Они оставили Элейн на кровати, и второй раз за день Фрэнк поднял дочь на руки, чтобы отнести вниз. Ее грудь поднималась и опускалась; она была жива. Но пациенты в коме после смерти мозга тоже могли дышать. С большой вероятностью их последний разговор, который Фрэнк будет помнить до самой смерти, когда бы она ни пришла, состоялся этим утром. На подъездной дорожке, где он наорал на дочь. Испугал ее.

Меланхолия окутала Фрэнка, словно низкий туман, поднимавшийся от ног. У него не было причин ожидать, что этот обкурившийся доктор сумеет хоть как-то помочь.

Фликинджер тем временем расстелил полотенца на паркете в гостиной и попросил Фрэнка положить на них Нану.

– Почему не на диван?

– Потому что я хочу, чтобы свет падал на нее сверху, мистер Джиэри.

– А-а. Хорошо.

Гарт Фликинджер опустился на колени рядом с Наной и раскрыл медицинский чемоданчик. С налитыми кровью глазами и покрасневшими веками он напоминал вампира. Узкий нос и высокий, покатый лоб в обрамлении каштановых кудряшек придавали ему толику безумия. Тем не менее, хотя Фрэнк знал, что его гость не совсем в себе, голос доктора звучал успокаивающе. Неудивительно, что он водил «мерседес».

– Итак, что нам известно?

– Нам известно, что она спит, – ответил Фрэнк, чувствуя себя полным идиотом.