Спящие красавицы - Стивен Кинг (2018)

Разумеется, некоторые захотят. Женщины, которые ходят на Собрания и не могут понять, какое на них свалилось счастье. Как здесь хорошо. Как здесь безопасно. Многие поколения рабства превратили этих женщин в служанок, и они радостно рванут обратно к своим цепям. Как ни парадоксально, те, кто сидел в тюрьме, вероятно, первыми захотят вернуться в старый мир, вновь оказаться в тюряге, из которой освободились. Очень многие из этих инфантильных созданий не могут или не желают понять, что практически всегда за их арестом стоял мужчина, оставшийся на свободе. Тот самый мужчина, ради которого они сломали свою жизнь. За годы работы волонтером Элейн миллион раз это видела и слышала. «У него доброе сердце». «Он этого не хотел». «Он обещает измениться». Черт, да она сама на это клюнула. В разгар бесконечного дня и ночи, перед тем как заснуть и оказаться здесь, она почти позволила себе поверить, что, несмотря на все пережитое ею с Фрэнком, он все-таки выполнит ее просьбу, сможет контролировать свою вспыльчивость. Разумеется, зря.

Элейн не верила, что Фрэнк сможет измениться. Такова его мужская натура. Но он изменил ее. Иногда она думала, что Фрэнк свел ее с ума. Для него она была мегерой, надсмотрщиком, ежедневным сигналом об окончании отдыха. Ее поражала слепота Фрэнка, не желавшего видеть груз лежавшей на ней ответственности. Неужели он действительно верил, что она радуется, напоминая ему о необходимости платить по счетам, поднимать разбросанные вещи, не давать волю вспыльчивости? Она не сомневалась, что да. Элейн как раз не была слепой, она видела, что муж не удовлетворен жизнью. Но он ее в упор не замечал.

И теперь она должна действовать, ради Наны и остальных. Она поняла это во второй половине дня, когда Тиффани Джонс умирала в придорожном кафе, отдав остатки своей несчастной жизни ради того, чтобы жил ее ребенок.

Да, часть женщин захочет вернуться. Не большинство, Элейн не могла поверить, что в большинстве своем женщины столь безумны и склонны к мазохизму, но могла ли она рисковать? Если ее дочь, милая Нана, сжимавшаяся в комок всякий раз, когда отец повышал голос…

Хватит об этом думать, одернула она себя. Сосредоточься на деле.

Красная резинка говорила о том, что в канистре дешевый керосин, пользы от которого будет не больше, чем от бензина в хранилищах городских автозаправочных станций. В старом керосине с красной резинкой можно было тушить зажженную спичку. Но синяя резинка означала добавку стабилизатора, и такой керосин сохранял летучесть после десяти лет хранения, а то и дольше.

Дерево, которое они нашли, могло быть удивительным, но при этом оставалось деревом, а деревья горели. Да, конечно, там был тигр, но она могла взять ружье. Испугать тигра, при необходимости пристрелить. (Стрелять она умела: отец научил.) В глубине души она все же считала такую предосторожность излишней. Лайла ведь говорила, что тигр и лис – посланники, и Элейн чувствовала, что так оно и есть. Ей казалось, что тигр не станет пытаться ее остановить, что по сути Дерево никто не охраняет.

И если это была дверь, ее следовало закрыть навсегда.

Когда-нибудь Нана поймет и поблагодарит мать за то, что та поступила правильно.

9

Лайла заснула, но открыла глаза в самом начале шестого, когда новый день был угрюмой полоской света на восточном горизонте. Она встала и воспользовалась ночным горшком. (Водопровод уже пришел в Дулинг, но еще не добрался до Сент-Джордж-стрит. «Через неделю, может, через две», – заверяла Магда.) Лайла подумала, а не вернуться ли в постель, но знала, что будет только ворочаться и вспоминать, как Тиффани (перед смертью пепельно-серая) потеряла сознание в последний раз, с младенцем в руках, Эндрю Джонсом, все наследство которого состояло из самодельной рукописной книжицы.