Гипнотизер - Ларс Кеплер (2017)

– Очень разочаровывает, – подхватил Юсси. – Не успел я открыть глаза и почесать голову – а оно уже все кончилось.

– Что вы почувствовали? – спросил я его.

– Волосы, – с улыбкой ответил Юсси.

– Волосы? – хихикнула Сибель.

– Когда чесал голову, – пояснил Юсси.

Несколько человек рассмеялись шутке.

– Что у вас ассоциируется с волосами? – спросил я, усмехнувшись. – Шарлотте?

– Не знаю, – улыбнулась она. – Волосы? Может, борода… нет.

Пьер перебил тонким голосом:

– Хиппи. Хиппи на чоппере, – улыбаясь сказал он. – Он сидит вот так, жует “Джусифрут” и скользит…

Внезапно Эва с грохотом встала со стула.

– Детский сад какой-то, – заявила она и ткнула пальцем в Пьера.

Его улыбка угасла.

– Почему вы так думаете? – спросил я.

Эва не ответила. Посмотрела мне в глаза и с угрюмым видом села на место.

– Продолжайте, пожалуйста, Пьер, – спокойно попросил я.

Тот помотал головой, махнул скрещенными указательными пальцами на Эву и притворился смущенным.

– Дениса Хоппера застрелили за то, что он был хиппи, – заговорщицки прошептал он.

Сибель хихикнула и искоса взглянула на меня. Юсси поднял руку и повернулся к Эве.

– В вороньем замке детских игр не будет, – сказал он с тяжелым норрландским акцентом.

Стало тихо. Эва повернулась к Юсси – похоже было, что она собирается наорать на него. Но Юсси так спокойно и серьезно взглянул на нее, что Эва прикусила язык и снова села прямо.

– Эва, мы начинаем с упражнений на расслабление, дыхание, а потом я погружаю в гипноз одного или нескольких из вас, – объяснил я. – В работу вовлечена вся группа, независимо от того, на каком уровне сознания находится человек.

На лице Эвы появилась ироничная улыбка.

– А иногда, – продолжал я, – если я чувствую, что это сработает, я могу погрузить в глубокий гипноз всю группу.

Я подвинул стул, попросил пациентов закрыть глаза и откинуться на спинку стула.

– Ноги устойчиво и спокойно стоят на полу, руки лежат на коленях.

Осторожно погружая их в состояние глубокого расслабления, я думал, что следовало начать с попытки определить тайную комнату Эвы. Очень важно, чтобы она поскорее смогла взаимодействовать с чем-нибудь, чтобы ее приняли в коллектив. Я проговаривал цифры в обратном порядке, слушал дыхание своих пациентов, ввел их в легкий гипноз и оставил у серебристой поверхности воды.

– Эва, теперь повернитесь ко мне, – спокойно сказал я. – Доверяйте мне, я позабочусь о вас во время гипноза, ничего страшного не случится. Вы расслаблены и спокойны, вы слушаете мой голос и следуете моим указаниям. Подчиняйтесь моим словам, не задумываясь над ними, вы находитесь в середине потока слов, не впереди и не позади, а постоянно в середине…

Мы погружались в серую воду, остальные члены группы зависли, прислонившись головами к волнистому зеркалу. Мы с Эвой опускались в темную глубину по толстым веревкам, по тросам с развевающимися тряпками водорослей.

В то же время в реальности я стоял позади стула Эвы Блау, положив одну руку ей на плечо и обращаясь к ней спокойным низким голосом. От ее волос пахло дымом. Эва сидела откинувшись, с расслабленным лицом.

В моем собственном трансе вода перед ней была то бурой, то серой. Лицо оставалось в тени, губы плотно сжаты, между бровями пролегла глубокая морщина, но взгляд оставался непроницаемым. Я думал, с чего начать. Откровенно говоря, я совсем мало знал о ней. В журнале Ларса Ульсона не было почти ничего о ее прошлом. Приходилось действовать вслепую, и я решил пойти на хитрость. Часто оказывалось, что ощущение покоя и радости быстрее всего приводит к сути проблемы.

– Эва, вам десять лет, – сказал я и обошел стулья, чтобы видеть ее лицо.

Ее грудь едва поднималась, Эва спокойно и мягко дышала диафрагмой.

– Вам десять лет. Сегодня прекрасный день. Вы рады. Чему вы радуетесь?