Гипнотизер - Ларс Кеплер (2017)

Мальчик уставился на свои коленки. Откусил кусок шоколадки и с трудом проглотил.

– А теперь рассказывай все, слышишь? Вы били других ребят, отбирали у них деньги.

– Меня нет, я кончился, – прошептал мальчик.

– Зачем вы обижали других? – спросил Кеннет.

– Это началось, только когда мы…

– Началось что? Где остальные?

– Не знаю. Откуда мне знать. Может, у них теперь новая компания, – сказал мальчик. – У Еркера есть, я так понял.

– Это ты Вайлорд?

Мальчик растянул рот.

– Уже нет, – еле слышно произнес он. – Я обещал, что больше не буду.

– Где Беньямин? – резко спросила Симоне.

– Не знаю, – торопливо ответил мальчик. – Я больше никогда его не обижу, честное слово.

– Послушай, – продолжала она, – я его мама, я должна знать.

Но тут же замолчала – мальчик начал раскачиваться взад-вперед и зарыдал, повторяя:

– Честное слово… честное слово… честно, честно…

Кеннет положил ладонь Симоне на руку и вяло сказал:

– Надо отвезти его в больницу. Ему нужна помощь.

Глава 42

Вечер четверга, семнадцатое декабря

На перекрестке Оденгатан и Свеавэген Кеннет высадил Симоне и поехал прямиком в детскую больницу имени Астрид Линдгрен.

Врач немедленно проверил общее состояние мальчика и распорядился положить его на обследование. Мальчик страдал одновременно от недостатка кислорода и недоедания, все тело было в загноившихся ранах, легко обморожены пальцы рук и ног. Мальчика, называвшего себя Вайлордом, на самом деле звали Бирк Янссон, он жил в Хюсбю у приемной семьи. Связались с социальными властями, с опекуном ребенка. Когда Кеннету пора было уходить, мальчик заплакал и объявил, что не хочет оставаться один.

– Пожалуйста, останьтесь, – прошептал он и взялся за нос.

Кеннет почувствовал, как молотком напряженно застучал пульс. После марафона у него все еще шла носом кровь. Кеннет остановился в дверях.

– Бирк, я посижу с тобой при одном условии, – сказал он.

Он уселся на зеленый стул рядом с мальчиком.

– Ты должен рассказать мне все, что знаешь про Беньямина и как он пропал.

Кеннет сидел со все усиливающимся головокружением, пытаясь заставить мальчика говорить те два часа, что потребовались социальному работнику, чтобы добраться до больницы. Но единственное, что он выяснил: кто-то так сильно напугал Бирка, что он перестал третировать Беньямина. Казалось, мальчик даже не знал о его исчезновении.

Уходя, Кеннет услышал, как социальный работник с психологом обсуждают отправку Бирка в Сёрмланд, в детский дом в Лёвсте.

Сидя в машине, Кеннет позвонил Симоне и спросил, благополучно ли она добралась домой. Она ответила, что вздремнула и размышляет, не выпить ли граппы.

– Поеду поговорю с Аидой, – сказал Кеннет.

– Спроси у нее про фотографию с травой и забором – кое-что не сходится.

В Сундбюберге Кеннет остановил машину там же, где и в прошлый раз, рядом с колбасным киоском. На улице было холодно, редкие снежинки опустились на переднее сиденье, когда Кеннет открыл дверцу автомобиля возле дома Аиды. Он тут же увидел Аиду с братом. Девочка сидела на скамейке у асфальтированной пешеходной дорожки за домом, ведущей к хвостику бухты Ульвсундашён. Аида смотрела на брата. Никке что-то показывал ей; как будто выпустил предмет из рук, потом снова подхватил. Кеннет немного постоял, глядя на них. В их привязанности было что-то, отчего они выглядели одинокими, брошенными. Было почти шесть часов вечера, вдали в темном заливе между жилыми домами отражался свет уличных фонарей.

На мгновение у Кеннета от головокружения все поплыло перед глазами. Он осторожно пересек скользкую дорогу и стал спускаться к воде по схваченной инеем траве.

– Привет-привет, – сказал он.

Никке поднял глаза.

– А, это вы, – крикнул он, подбежал и обнял Кеннета. – Аида, – разволновался мальчик, – вот он, он, который такой старый!