Нежеланный гость - Шери Лапенья (2019)

Затем она вспомнила про письменный стол в номере. На столе наверняка лежит папка с почтовой бумагой с логотипом гостиницы. Ну конечно! Большинство отелей предоставляет ручку и почтовую бумагу. А если у нее бумага закончится, всегда можно одолжить ее у других постояльцев. Никому, кроме нее, она не понадобится. Кэндис надеялась, что в этом старомодном отеле ей не придется полагаться на перо и чернила.

Прижимая к груди еще теплый ноутбук, писательница торопливо вышла из библиотеки. Она повернула направо и двинулась было в сторону лобби, но вдруг вспомнила, что рядом с кухней есть черная лестница. Она с любопытством развернулась и двинулась вперед по заднему коридору гостиницы. Дверь на служебную лестницу находилась в конце, возле запертой кухни.

На лестнице было совершенно темно – Кэндис как будто свалилась на дно колодца. Она хотела было вернуться назад, но в конце концов достала из кармана телефон и включила фонарик, обреченно заметив, что мобильник тоже почти сел. Медленно, с опаской она стала подниматься по узкой, грубой деревянной лестнице. Возможно, все-таки лучше было вернуться в лобби и подняться по парадной лестнице, хоть там и лежит труп. Наконец она добралась до третьего этажа, открыла дверь и с облегчением вышла в освещенный единственным узким окошком сумрачный коридор. Ее комната, номер триста шесть, находилась в его противоположном конце. Кэндис поспешно вставила ключ в замок и вошла, не позаботившись закрыть за собой дверь, – она только возьмет все, что нужно, и сразу вернется к камину в библиотеке. От здешнего холода у нее ныли суставы.

Взглянув на стоящий у окон письменный стол, Кэндис увидела папку. Пройдясь по толстому, заглушающему все звуки ковру, она нетерпеливо открыла папку. Внутри лежали несколько листов качественной кремовой бумаги для письма и ручка. Кэндис с облегчением улыбнулась.

17

Суббота, 16:00

Около четырех часов вечера постояльцы снова начали спускаться в лобби. Всем хотелось горячего чая. Старательно не замечая труп у подножия лестницы, они быстрым шагом направлялись в столовую. Мэтью так и не появился. Все сошлись во мнении, что лепешки, испеченные Джеймсом к чаю и кофе, – сущее объедение.

Гвен пила обжигающий чай, наслаждаясь теплом чашки в ладонях, и гадала, доведется ли ей еще когда-нибудь поговорить с Дэвидом.

– Предлагаю всем сходить в ледяной бар, – сказал Генри. – Дорожка расчищена, и я уже туда заглянул. Он и правда впечатляет.

– Спасибо, что потрудились со снегоуборщиком, – поблагодарил его Бредли.

Гости захватили оставшиеся у главного входа куртки и ботинки и, пройдя по заднему коридору вслед за Бредли, оказались в сарае, где чудесно пахло колотыми дровами. Когда все надели верхнюю одежду, Бредли открыл дверь на улицу, и в сарай тут же ворвался колючий ветер. Первыми наружу вышли Бредли и Генри, потом Иэн и Лорен. Следующим пошел Дэвид. Беверли, обогнав Гвен, направилась вслед за ним.

Гвен, шагавшая за Райли, закрыла за собой дверь сарая. Небо было пасмурным, дул резкий ветер. Они гуськом побрели по расчищенной дорожке, вдоль которой высились сугробы. Впереди виднелась только спина Райли. Гвен подняла глаза на согнувшиеся под ветром лесные деревья. Райли что-то сказала ей через плечо, но ее слова унес ветер. У Гвен заледенел кончик носа. К счастью, здесь хотя бы не растут огромные деревья. Не хватало только, чтобы какая-нибудь ель рухнула на тропинку. Наконец они остановились на расчищенной площадке перед ледяным домиком.

Постройка походила на эскимосское иглу: фасад был сооружен из огромных глыб льда. Гвен с интересом отметила, что строители ухитрились вмонтировать в лед пару деревянных дверей.

– Двери – единственное, что не сделано изо льда и снега, – сказал Бредли. Изо рта у него шел пар. – Домик приходится заново отстраивать каждую зиму – по весне он тает.

– Многовато работы для тающей постройки, – сказала Беверли, чье лицо заострилось от мороза.