Волчья река - Рэйчел Кейн (2019)

Он даже не шевелится. Пистолет выскальзывает из его руки и валяется на полу. Вера подбегает и хватает оружие дрожащими руками, а потом наводит его на мистера Спаркса.

– Не надо! – Голос у Ланни хриплый, но громкий. – Вера, не делай этого.

– Не буду, – говорит Ви. – Хотя он это заслужил. – Голос у нее твердый, но вид такой, словно она вот-вот заплачет. – Он должен был помочь мне…

Я тянусь к сестре, и она берет меня за руку. Кашляет – потому что мистер Спаркс хватал ее за горло, как и меня, и я знаю, что у нее сейчас ужасно жжет в глотке.

– Мама?

Я протягиваю другую руку, и мама принимает ее и поднимается на ноги. Она слегка пошатывается, но я чувствую, что она сразу становится сильнее, когда обнимает нас. На какой-то миг все снова приходит в порядок, все делается правильно. Это длится всего секунду или две, потом мама отпускает нас и идет вниз по лестнице. Там она останавливается, прижимает пальцы к шее мистера Спаркса и говорит:

– Он жив. Помогите мне связать его. Снимите с него ремень.

Я останавливаю ее:

– Это даже не нужно.

Забираю у него телефон и ключи, а потом достаю у него из кармана пульт дистанционного управления. На пульте четыре кнопки. Нижняя левая открывает окно, я запомнил. Верхнюю левую Спаркс нажимал наверху, чтобы запереть дверь своего кабинета на замок, встроенный в ручку. Одна из оставшихся, должно быть, закрывает книжные полки – скорее всего, верхняя правая.

Так что остается правая нижняя. Я направляю пульт на дверь и нажимаю эту кнопку.

Слышится резкое жужжание, и стальная дверь приоткрывается на полдюйма. Ланни подбегает к ней и широко распахивает; яркий свет из комнаты падает на бетонный пол.

– Эй, выходите, – зовет она. – Теперь вы можете выйти. Вы спасены. – Она оглядывается на маму. – Мы можем запереть его здесь. Верно, Коннор?

– Верно, – подтверждаю. – И оставить. – «Умирать», – думаю я, но не говорю этого вслух. Однако на целую секунду мне представляется, как он умирает здесь от голода, как валяется на полу, превращаясь в прах и кости.

Ланни снова заглядывает в комнату. Я нажимаю кнопку и открываю заслонку на окне, чтобы тоже видеть, что там творится.

Две женщины стоят, сложив перед собой ладони. Тарла плачет, но не двигается.

Первой ломается Сандра. Она обмякает, ахает и идет к Тарле, чтобы взять ее за руку.

– Нет! – говорит Тарла. – Нет, мы не можем, не можем, он накажет нас! – Она выглядит испуганной до смерти и продолжает упираться, стоя в изножье своей кровати.

Мама смотрит на это всё, вбирая в свою память. Я вижу это по ее лицу, по ее глазам, по тому, как она выпрямляется. По тому, как смотрит на человека, которому мы доверили свою безопасность. Она хватает его за запястье и тащит безвольное тело по бетонному полу, словно дохлую рыбу. Втаскивает его в комнату, где находятся женщины. Его пленницы. Едва они видят его, низвергнутого и беспомощного, всё меняется. Тарла кричит, и это невероятно больно слышать, как будто из нее рвутся наружу все эти месяцы неволи и страха, превращаясь в ярость. Срывается с места. Мне кажется, что она бежит к двери, но Тарла останавливается и начинает пинать мистера Спаркса – сильно, снова и снова, пока Сандра не хватает ее и не тащит дальше.

Они ступают за порог комнаты, и Тарла шатается, словно от удара. Прислоняется к шершавой стене и сползает по ней вниз. Я слышу, как ее белое платье цепляется за растрескавшийся камень и рвется.

Мама поворачивается и выходит из комнаты. Мистер Спаркс начинает приходить в себя, но делает это не так быстро, как она. Может быть, у него просто нет такого опыта.

Как только она переступает порог, я нажимаю кнопку на пульте, и дверь захлопывается с тяжелым, неотвратимым лязгом.

Мама забирает пистолет у Веры, которая, похоже, рада избавиться от него. Потом подходит ко мне и обнимает свободной рукой за плечи.