Тот, кто стоит снаружи - Альбина Нурисламова (2019)

Я подарила сестричке книгу сказок – большую, с глянцевой обложкой и яркими картинками, и прочла ей на ночь новую сказку. Снежана очень устала, набегалась за день, но лежала в кроватке смирно и слушала меня внимательно, хотя и заснула под конец.

Сейчас я пришла к себе в комнату, пишу эти строчки и улыбаюсь. Насколько все было плохо еще месяц назад, и насколько хорошо сейчас.

12 апреля.

Снежаны больше нет.

14 апреля.

Сара живет в Доброй Трешне. Она никогда не приходила к нам – вообще никто из местных к нам не приходит, и я уже настолько к этому привыкла, что застыла столбом, когда увидела, как она идет к дому. Медленно идет, еле ноги волочит, хотя и молодая, моложе мамы.

Мы как раз подошли к крыльцу и смотрели на нее, все вчетвером.

Да, теперь нас четверо. Сегодня мы похоронили бедняжку Снежану. Как больно, как страшно, все внутри ноет, будто от зубной боли. Я только надеюсь, что наша малышка не успела ничего понять, не мучилась и умерла быстро.

Я не знаю, как жить с такой бедой, как переживут это папа и мама. Пусть Бог не дал Снежане ума, пусть она была не такая, как все мы, но это не мешало нам любить ее. Я никогда не знала никого, кто был бы искреннее и ласковее ее.

Мне всегда казалось, что Снежана – сказочная принцесса, которая по воле злой колдуньи заточена, как в башне, в неуклюжем теле. Или же она инопланетянка, существо из иного мира. Эти мысли завораживали меня, я могла часами смотреть в ее странные раскосые глаза, на ее плоское круглое лицо и ждать… неизвестно чего. Снежана не любила фотографироваться, не любила, когда ее рисуют, как будто тоже знала, что на рисунках и снимках – не настоящая она, а просто чужая личина.

С того момента, как узнала о ее смерти, я все время плачу. Не могу остановиться и поверить тоже не могу. Я так любила Снежану! Наверное, даже больше, чем всех остальных – маму, папу, Гордану. Она никогда не обижала меня, не смеялась над моим желанием стать художницей. С удовольствием рассматривала мои рисунки и радовалась им, и просила нарисовать что-то еще.

Я вспоминаю, как мы читали и рисовали сказки на ночь, и не понимаю, зачем Бог забрал ее у нас? Я верила, что он поможет, ведь он великодушен, так почему он так поступил? Зачем она ему – милая, смешная, добрая девочка?

Когда кто-то позвонил отцу выразить соболезнование и сказал, что все к лучшему, что Снежана бы только мучилась, меня охватила такая злость, что я едва сдержалась, чтобы не швырнуть об пол чашку, которую держала в руках.

Как тот жестокий человек мог такое сказать?! Разве лишь здоровые и молодые имеют право жить? Он самый настоящий фашист, вот он кто, и я хотела бросить эти слова в лицо отцу. Неужели можно вести дела, общаться с таким моральным уродом? Но отец кивал и скорбно улыбался, и благодарил за сочувствие…

Мы похоронили Снежану не на кладбище, а на нашей земле. Возле бабушки с дедушкой. Мама сказала, что так она будет рядом с ушедшими родными, да и с нами тоже. Это хорошо, я смогу часто ходить на ее могилу, приносить цветы – Снежанины любимые ромашки и ирисы.

Но, по правде сказать, у нас и выбора не было, где предать земле ее бедное тело. Сельчане не позволили бы хоронить Снежану на местном кладбище. Да еще и без отпевания. Я заикнулась о том, чтобы пригласить священника, но отец с матерью посмотрели на меня, как на опасную сумасшедшую.

Как же все это ужасно! Почему люди не любят нас и боятся? Мы такие же, как они, мы никому не делаем зла. Просто живем. Когда я спрашивала об этом родителей, они обычно отвечали, что дело в зависти – всего лишь глупой людской зависти. Отцу везет в делах, хотя я точно не знаю, чем именно он занимается. Он много ездит по стране, его не бывает дома по две, а то и три недели.