Час расплаты - Луиза Пенни (2018)

– Я думал, что хуже всего будет на занятиях, но я ошибался. Хуже всего мне становилось по вечерам, когда я слышал смех и музыку. Когда я знал, что ты рядом, в том же коридоре, разговариваешь с кадетами. А я сидел один и ждал: может, зайдет кто-нибудь.

Поль Желина чувствовал себя так, будто он исчез, подавлен, похоронен. Альпинист, застигнутый лавиной отношений между двумя этими людьми.

– Время от времени я заходил к Сержу Ледюку, потому что он единственный улыбался, увидев меня.

– Это ты его убил, Мишель? – тихо спросил Арман.

– Кто станет пускать пулю в свой надувной спасательный плотик? – спросил Бребёф. – Нет, я его не убивал. Я ему не симпатизировал, не уважал его. Но такие же чувства я испытывал к себе самому. Я не убивал этого человека.

– Есть ли у вас какие-либо предположения на этот счет? – спросил Желина, встревая в разговор.

– Мне бы хотелось сказать вам, что это сделал кто-то из преподавателей, а не кадетов, но я не могу, – сказал Бребёф. – Кадеты теперь не такие, какими были мы. Они грубые, невоспитанные. Вы посмотрите на эту первокурсницу с татуировками и пирсингом. А как она разговаривает с преподавателями! Я был потрясен. Что она здесь делает? Наверняка одна из протеже Ледюка.

– Вообще-то, ее принял я, – сказал Гамаш. – Амелия Шоке лучшая в своей группе. Она знает древнегреческий и латынь. И ругается, как преступники, которых она будет когда-нибудь арестовывать. А ты, Мишель, сама аристократичность. И при этом нарушил все законы, которые клялся охранять.

Бребёф глубоко вздохнул, то ли успокаиваясь, то ли готовясь к переходу в наступление. Тонкий лед, на который они ступили, начал подламываться. И главным виновником этого был Гамаш.

Наступило мгновение, когда мир как будто замер.

Наконец Мишель Бребёф улыбнулся:

– Я обошел тебя по карьерной лестнице, Арман, но ты всегда превосходил меня по человеческим качествам. Как утешительно для тебя знать об этом. И постоянно напоминать мне. – Он перегнулся через стол. – Пошел ты в жопу.

Это было произнесено со странной смесью юмора и гнева. Шутил ли он или и в самом деле чувствовал себя оскорбленным?

Желина посмотрел на Гамаша, который поднял брови, но тоже улыбнулся. И Желина понял, насколько хорошо эти двое знают друг друга. И при всем озлоблении тут присутствовала и близость. Тесные отношения.

Узы, которые могли образоваться только за долгие годы дружбы. И несомненно, узы не только ненависти, но и любви.

Поль Желина сделал себе заметку на память покопаться в их прошлом. Он знал их с профессиональной стороны, а теперь пришло время узнать про их личную жизнь.

– Убийство Сержа Ледюка случилось не вдруг, – сказал Бребёф. – Если бы это было так, вы бы уже поймали убийцу. Нет. Убийство было хорошо продумано. Ледюку нравилось мучить людей. В особенности тех, кто не мог ему ответить. Но на этот раз он выбрал не ту цель.

– Ты считаешь, что Ледюк кого-то оскорбил и унизил до такой степени, что обиженный решил отомстить? – спросил Гамаш.

– Да, и, по-моему, ты того же мнения. А вы, заместитель комиссара?

– Я воздержусь выносить суждения. Вы оба более сведущи в убийствах, чем я.

– Как ты думаешь, Арман, он имеет в виду «в убийствах» или «в расследовании убийств»? – спросил Мишель, когда они встали.

– Я думаю, месье Желина говорит именно то, что хочет сказать, – ответил Гамаш.

– Тогда тебя ждут небольшие неприятности, – сказал Бребёф.

И рассмеялся. С искренним удовольствием.

Шагая по коридору, Поль Желина ощущал тошноту. От перепадов настроения Бребёфа у него развилась морская болезнь.

Ни Гамаш, ни Желина не оглядывались, но они знали, что Бребёф смотрит им в спину. А потом услышали тихий щелчок закрывающейся двери.

– Вы были друзьями? – спросил Желина.

– Лучшими друзьями, – ответил Гамаш. – Раньше он был хорошим парнем.

– И что случилось?

– Не знаю.