Час расплаты - Луиза Пенни (2018)

– Исчезла? – переспросила Амелия.

– Такое случается, – сказал Бержерон. – Поселения возникают вокруг какого-то промышленного предприятия, а когда предприятие умирает, то умирает и поселение.

«И теперь Стропила, как и Три Сосны, не остались на карте даже крохотной точкой», – подумала Амелия.

Жак задвинул ящик в шкаф с такой силой, что Натаниэль подпрыгнул.

Руки его задрожали, дыхание участилось, зрачки расширились, он опустил голову, но прежде заметил, что Жак повернулся и смотрит вдоль длинного-длинного ряда шкафов. И его взгляд останавливается. На нем, Натаниэле.

Младший кадет вернулся к карточкам, продолжая лихорадочно перебирать их в поисках той, на которой содержался нужный ответ. Однако Жак пошел в его сторону не просто так. Его терпение кончилось, и он увидел, что можно заняться чем-то поинтереснее.

«Пожалуйста, ну пожалуйста», – думал Натаниэль, продолжая перебирать карточки. Но глаза больше не видели написанных там слов, и он замер, ожидая толчка, щипка, удара. Грубого слова. А то и чего похуже.

Однако, не дойдя до него нескольких шагов, Жак остановился. Его задержал знакомый вибрирующий звук. И он, как собака Павлова, не смог не прореагировать и достал свой айфон.

Его лицо осветилось экраном.

– Где «Т»?

– Здесь, – сказал Натаниэль, отступив на несколько шкафов. – А что?

Но Жак не ответил. Он нашел ящик и стал просматривать карточки, бормоча:

– Тюркотт, Тюркотт. Вот один. Нет, не он.

Несколько минут спустя Жак сделал шаг назад, пока еще слишком озадаченный, чтобы раздражаться.

Телефон Хуэйфэнь зазвонил.

– Жак прислал эсэмэску из архива. Антони Тюркотта нет.

Амелия снова вызвала фотографию с витражом на экране своего айфона. Прокручивая список, стала читать имена.

– И здесь нет Тюркотта.

– Вы уверены, что нашу карту нарисовал Антони Тюркотт? – спросила Хуэйфэнь.

– Абсолютно, – ответил месье Бержерон.

– Тогда почему мы не можем его найти?

«И почему, – подумала Амелия, – все, что имеет отношение к Антони Тюркотту, исчезает?»

Глава двадцать восьмая

– Salut, Арман. – Мишель Бребёф поднялся из-за стола в своем кабинете. – Прошу прощения. Коммандер.

В воздухе повеяло холодком.

Бребёф с преувеличенной вежливостью протянул руку, и Гамаш пожал ее, а затем представил заместителя комиссара Желина.

– Из КККП. – Бребёф показал на маленький значок на лацкане пиджака Желина. – Я обратил на вас внимание в коридорах. Вы здесь, чтобы обеспечить беспристрастность следствия?

Желина кивнул, и Бребёф обратился к Гамашу:

– Вижу, ты по-прежнему поступаешь правильно.

Холодок стал пощипывать.

– Мы и на тебя надеемся в этом смысле, – сказал Гамаш и увидел, как дрогнуло лицо Бребёфа. – Это возможно?

И прежде чем тот ответил, двое вошедших сели. Гамаш положил ногу на ногу и устроился поудобнее.

– У нас к тебе несколько вопросов, Мишель.

– Меня уже допрашивали, но я всегда рад быть полезным. Приблизились к ответу, кто убил Ледюка?

– Подбираемся, – ответил Гамаш.

Он посмотрел на Желина, который с интересом слушал их диалог.

Сказать, что между ними двумя существует неприязнь, было бы серьезной недооценкой. Воздух так пропитался ядом, что стало трудно дышать. Большую его часть излучал Бребёф, но и Гамаш от него не отставал. Неприязнь скрывалась под тонким, потрескавшимся налетом любезности. Но запах давно загнивших отношений просачивался сквозь трещинки.

Все гипотезы офицера КККП о том, что эти двое вступили в сговор с целью убийства Сержа Ледюка, мигом исчезли. Он сомневался, что эти люди в состоянии выдержать друг друга десять минут, а о составлении плана и его реализации и говорить было нечего.

– Насколько хорошо вы знали Сержа Ледюка? – спросил Желина.