Последний ребенок - Джон Харт (2019)

Они шли уже минут двадцать. Оставленные колесами следы не выглядели свежими, но это ничего не значило. Фримантл, когда Джонни видел его в последний раз, шел пешком. Лес постепенно начал расширяться, дорога раздалась вширь и выровнялась. В стороне остался разросшийся сад с утопающими в белом цвету яблонями. Над упавшими решетками расползались лозы мускатного винограда.

– Приближаемся, – сказал Джонни.

– К чему?

– К тому, что здесь.

Дорога привела к рассыпавшимся воротам, потом повернула вправо и потерялась за густыми кустами ежевики. Выскользнувший из кобуры револьвер неудобно обосновался в руке Джонни.

– У него предохранитель есть?

– Нет. Я же тебе говорил… Господи, да смотри ж ты, куда его направляешь!

– Извини. – Джонни опустил оружие дулом к земле.

Налетевший ветер расшевелил, подбросил листья, показывая их нижнюю, бледную, с серебристым оттенком сторону. На очередном повороте дороги два гранитных столба отмечали место, где стояли ворота. Сами ворота лежали на земле, потихоньку истлевая посреди проросшей через щели травы. Кое-где еще виднелись чешуйки белой краски.

Джонни высунул голову за гранитный столб.

– Что там? – спросил Джек.

– Ничего. Идем.

Они прошли между столбами. Лес уходил в сторону. Мальчики увидели развалины строений, сгоревший до основания дом, от которого остались почерневшие столбы, торчавшую костью печную трубу. На месте входной двери лежала гранитная ступенька. В стороне валялась на боку ванна с ножками, из которой выползали зеленые побеги какого-то дикого растения. Из груды мусора выступала рама железной кровати. Тут и там виднелись неподатливые для огня предметы: куски разбитой посуды, кухонный котел, ржавая стальная ручка колодезного насоса. Джонни поднял дверную петлю со следами молотка на металле.

– Ну и разгром, – выразил общее мнение Джек.

Лучше всего прочего сохранились амбар и коптильня с распахнутой дверью и стальными крюками, висевшими на изъеденных рыжей ржавчиной цепях. На двери сарая Джонни заметил висячий замок. Рядом стояло еще одно строение – с обыкновенной одностворчатой дверью, узкими окнами и двумя небольшими дымоходами. Как и в главном доме, ступенькой у двери служил стертый посередине каменный блок. Приникнув к стеклу, мальчики увидели камин и сложенную из кирпича печь, непритязательный стол и металлическую утварь.

– Здесь была кухня, – сказал Джонни. – Их строили обычно отдельно от дома, чтобы уменьшить риск пожара.

– Даже не смешно.

Джонни отошел на пару шагов и посмотрел на сгоревший дом.

– Электричества нет; значит, это могла быть свечка.

– Или молния.

– Может, и так.

– Смотри. – Джек поднял руку.

Джонни повернулся и увидел столб футов восьми высотой, с позеленевшим латунным колоколом.

– Странно.

– Что?

Джонни продрался через высокий, по пояс, бурьян.

– Рабский колокол. Я видел похожий в музее гражданских прав в Уилмингтоне. В него звонили, чтобы призвать рабов с поля.

– Тогда почему освобожденные рабы сохранили рабский колокол?

Джонни заглянул под колокол.

– Не знаю… Как напоминание?

– Что-то мне не по себе, – прошептал Джек.

Джонни зашел в амбар. Не считая сельскохозяйственного инвентаря – все давно покрылось пылью, – ничего больше там не было. Он тронул замок и заглянул в трещину в двери.

– Мусор.

– Пойдем?

Джонни огляделся. В ярком солнечном свете все вокруг представало четко и ясно, как на ладони. Деревья окружали вырубку плотной стеной.

– Нет еще. – Он протянул руку в сторону дальнего края поляны, где виднелась узкая просека. – Туда.

Шли осторожно. Примерно через пятьдесят ярдов тропинка привела к другой вырубке. В конце ее виднелась невысокая каменная стена, а за ней – зеленая трава. В стену была встроена деревянная калитка, пребывавшая в состоянии, близком к идеальному, и блестевшая аккуратно положенной белой краской.