Последний ребенок - Джон Харт (2019)

Шеф посмотрел на одного детектива, потом на другого.

– Я́витесь оба в участок. Мне нужны ваши объяснения. Далее. О случившемся здесь никому ни слова. Ни друг другу, ни подружкам, ни другим копам – пока я не положу ваши рапорты в сейф. Все ясно?

– Да.

Шеф указал на дверь.

– Рапорты. Немедленно.

– Я бы выпил пива, – предложил Йокам. – Может, отложим рапорты на завтра?

Шеф легкомысленного тона не принял.

– Рапорты. От обоих. Напишете порознь. Потом отправляйтесь по домам и поспите. Мне завтра еще голову ломать, как эту хрень объяснить.

– Хрень, – повторил Йокам, как будто его задели за живое.

– А ты как назвал бы это? – огрызнулся шеф.

– Правомерное и оправданное применение оружия.

Шеф подбоченился и решительно выпятил мягкий, округлый подбородок.

– Вы застрелили человека в его собственной гостиной. И уж лучше пусть окажется, что за дело.

* * *

Хант отправился домой на своей машине, а вот Йокама повезли на патрульной.

– Не нравится мне это, – сказал он, но оба поняли, в чем дело. Шеф не хотел, чтобы они обсуждали свои рапорты по дороге домой. Ему требовались неотрепетированные и несогласованные объяснения.

Приехав в участок, Хант увидел не Йокама – у двери его встретил сотрудник отдела внутренних расследований по фамилии Мэтьюс. Назначение он получил недавно, так что Хант знал его только наглядно и по отзывам. Парень вроде бы смышленый, вроде бы приличный. Блеклые, линялые глаза; неодобрительный рот с опущенными уголками; легкое прихрамывание. Вот так, прихрамывая, он и повел Ханта в оказавшуюся временно свободной комнату для совещаний. Начали с обычных, стандартных вопросов, которые задают после каждого случая применения оружия, и если они требовали более пространных и подробных, чем обычно, ответов, то лишь потому, что в данном случае стрельба закончилась смертью гражданского лица. Хант держался спокойно; все это он уже проходил.

Но прошло минут тридцать, и разговор принял неожиданный оборот.

– Вы ведь друзья с детективом Йокамом, не так ли?

– Мы напарники.

– Это не ответ на мой вопрос.

– Джон Йокам – мой друг.

– Вы когда-либо видели, чтобы детектив Йокам применял оружие в состоянии гнева или злости?

– Конечно, нет.

– Он применял избыточную силу?

– Какую применять силу в том или ином случае – вопрос субъективный. Детектив Йокам всегда принимал безукоризненно верные решения.

– Это ваше мнение?

– Да.

– Как его друга?

– Как ведущего детектива отдела тяжких преступлений. – Хант почувствовал, что ему становится жарко. – Как офицера полиции с семнадцатилетним опытом. Мы закончили?

– Еще несколько вопросов.

– Давайте.

Мэтьюс побарабанил карандашом по столу и откинулся на спинку стула.

– Детектив Йокам заходил сегодня в ваш кабинет?

– Да.

– Что вы обсуждали?

Терпение у Ханта истощилось.

– В последнее время тем для обсуждения у нас предостаточно.

Губы у Мэтьюса дрогнули, но глаз улыбка не коснулась.

– Разумеется. – Он снова побарабанил по столу. – Тиффани Шор. Убитые дети. – Со стороны могло показаться, что речь идет о наркоторговце или полицейской засаде.

– Я дам вам еще одну минуту, – сказал Хант. – А потом уйду.

Мэтьюс подался вперед.

– Находясь сегодня в вашем кабинете, детектив Йокам говорил, что кто-то должен ответить жизнью за смерть детей?

Хант промолчал.

– Он говорил это?

– Думаю, мы закончили, – сказал детектив, поднимаясь.

– Вы не ответили на мой вопрос.

– То, что было или не было сказано в моем кабинете, – сдержанно ответил Хант, – не имеет никакого отношения к случившемуся сегодня. У Мичума был топор. Йокам поступил так, как счел нужным.

– Вы уверены, детектив? – Мэтьюс отставил стул к стене, и радости на его лице Хант не заметил. – Подумайте об этом.