Последний ребенок - Джон Харт (2019)

Хант встал между ней и камерами. Ее улыбка не была вымученной, как он опасался.

– Можно войти?

Она впустила его и закрыла дверь.

– Джонни?

– Пока ничего.

Кэтрин отступила в сторону, и Хант сбросил с плеч мокрую куртку. Во всем доме свет горел только в одной комнате. Отведя штору, Кэтрин выглянула на улицу. На столике у софы остывала чашка с кофе.

– Правда? – На мгновение она повернулась к нему вполоборота и снова приникла к окну. – Что они говорят?

– А что они говорят?

– Что вы нашли массовое захоронение. Что без Джонни вы никогда его не нашли бы.

– Это правда.

– Не решаюсь спросить…

– У нас нет оснований полагать, что среди них есть тело Алиссы. Но…

– Но что? – Кэтрин отступила от окна и посмотрела на него темными, наполненными тревогой и ожиданием глазами.

– Мы раскопали еще не все тела. Пришлось остановить работы из-за дождя.

– Значит, завтра?

– Да, завтра.

Она обхватила себя руками.

– Выпьете кофе? Или чаю? Ничего крепкого у меня нет.

– Кофе был бы кстати. – Хант подумал, что выглядит она ужасно, но держится лучше, чем можно было ожидать. – У меня мало времени. Я лишь на несколько минут.

– Кофе. – Кэтрин повернулась.

– Спасибо.

Она налила кофе и протянула ему чашку.

– Значит, больше ничего? Совсем никаких новостей?

Хант знал, что речь идет о Джонни.

– Нет. Извините. – Кэтрин снова посмотрела в окно, за которым не стихала гроза, и опустилась на софу. Он сел рядом. – Джонни – крепкий паренек. С ним ничего не случится. Мы ведем поиски…

– Разве нельзя предпринять что-то еще? Что-нибудь? Объявить тревогу?

– Тревогу объявляют в исключительных случаях, при наличии явных свидетельств похищения. Сейчас все указывает на то, что он сам по себе. Где-то. Учитывая его поведение в прошлом…

Кэтрин закрыла глаза и ударила себя кулачком по колену.

– Джонни… – Она покачала головой. – Черт возьми, Джонни. Где же ты?

Когда Кэтрин открыла глаза, Хант понял по ее застывшему лицу, что она хочет сменить тему.

– Кен приходил сегодня три раза.

Хант отвернулся, пряча внезапно овладевшее им беспокойство.

– Я думал, он оставил вас в покое. Так он мне сказал.

– Кен Холлоуэй не такой. Он вам соврал.

– Угрозы?

– Стучал в дверь, говорил гадости.

– Угрожал? – Ханту нужно было знать, можно ли предъявить Холлоуэю соответствующее обвинение. А если еще добавить препятствование правосудию… Конечно, для такого, как Холлоуэй, это все мелочи, но на какое-то время его удалось бы упрятать за решетку, а Кэтрин получила бы передышку.

– Мы можем просто посидеть? – спросила она. – Просто тихонько посидеть?

Злость, беспокойство, тревоги. Хант отодвинул все в сторону.

– Конечно.

Некоторое время они сидели молча. В чашке стыл кофе. Репортерам надоело ждать, и они вернулись в фургоны. В какой-то момент Хант заметил, что Кэтрин взяла что-то в руки, сжала ладонями и втиснула ладони между коленями.

– Я заходила сегодня в комнату Джонни. Знаете…

Она не договорила, и Хант представил, как она ходит по комнате сына, трогает его вещи и изо всех сил старается подавить страх и сомнения.

– Нашла вот это. – Кэтрин развернула ладони, и детектив увидел с десяток своих карточек. Помятых, стертых, сырых. Она подняла глаза и посмотрела на него. – Их здесь девятнадцать.

Лицо ее разгладилось и как будто озарилось, а Хант ощутил странное, непривычное смущение.

– Хотел, чтобы Джонни знал, что может позвонить… если случится что-то плохое.

Она кивнула, приняв такое объяснение как должное и ничуть не удивившись.

– Потом я поискала по всему дому и нашла те, что вы дали мне. Знаю, я много их выбросила, но с десяток еще осталось.

– Такая у меня работа.

Кэтрин смотрела на него в упор и не отводила глаза.

– Правда?

Хант отвернулся.