Последний ребенок - Джон Харт (2019)

Детектив Хант пришел через два часа после завтрака. Появившись в дверях, он сдержанно улыбнулся Джонни и пальцем поманил Кэтрин. Они вышли в коридор, а Джонни наблюдал за ними через стекло. Что бы там ни говорил Хант, его матери это не нравилось. Спорили они горячо. Она покачала головой, дважды заглянула в палату и опустила голову. Детектив коснулся ее плеча, но она тут же сбросила его руку. Когда дверь наконец открылась, Хант вошел первым, мать за ним. Она неуверенно улыбнулась и села на краешек винилового стула в углу. Вид у нее был такой, словно ее могло вот-вот вырвать.

– Привет, Джонни. – Хант пододвинул стул к кровати. – Как самочувствие?

Джонни посмотрел на мать, потом на черную рукоятку под пиджаком детектива.

– Тиффани в порядке?

Хант поправил пиджак.

– Думаю, у нее все будет хорошо.

Джонни закрыл глаза, и перед ним тут же возникла картина: Тиффани сидит в луже крови, и он, взяв ее за сухую, горячую руку, пытается затащить девочку в машину.

– Она даже не узнала меня. Мы седьмой год учимся в одной школе. – Он покачал головой. – Только на полпути к больнице узнала. Вцепилась и не отпускала. Плакала. Кричала.

– Я узнаю, как она. Сейчас… первым делом. – Хант помолчал, а потом добавил уже серьезно, по-взрослому: – Ты очень смело себя повел.

Джонни моргнул.

– Я никого не спас.

– Точно?

– Они ведь так говорят, да?

– Некоторые говорят, да.

– Он хотел меня убить. Тиффани – молодчина. Им про нее рассказывать надо.

– Это ж телевизионщики. Не принимай их всерьез.

Джонни уперся взглядом в белую стену. Потрогал повязку на груди.

– Он хотел меня убить.

Кэтрин издала звук, похожий на всхлип, и Хант повернулся к ней.

– Вообще-то вам необязательно здесь находиться.

Она поднялась со стула.

– Вы не можете меня выгнать.

– Никто и не…

– Я не уйду. – Голос едва не сорвался на крик, руки задрожали.

Хант повернулся к Джонни с улыбкой, вроде бы искренней, хотя и обеспокоенной.

– Можешь ответить на несколько вопросов?

Тот кивнул.

– Тогда начнем сначала. Опиши мне человека, которого ты видел на мосту и который вел машину, сбившую мотоциклиста. Ты меня понял?

– Да.

– Итак, как выглядел мужчина, напавший на тебя после того, как ты побежал?

– Он на меня не нападал. Просто поднял. Поднял и подержал.

– Подержал тебя?

– Да. Как будто чего-то ждал.

– А это мог быть один и тот же человек? Тот, который был на мосту, и тот, который тебя держал?

– Это разные люди.

– Человека на мосту ты почти и не видел. Только силуэт.

– Они разные. Рост, силуэт – все разное. И между ними была по меньшей мере миля, а может, и две.

Хант рассказал об изгибе реки.

– Возможно, это все-таки был один и тот же человек.

– Я знаю про тот поворот. Там болото. Если вы попытаетесь срезать и пройти коротким путем, то утопнете по пояс. Тропинка не зря идет вдоль реки. Поверьте мне, это были разные люди. Тот, что на мосту, вряд ли смог бы нести ящик.

– Какой ящик?

– Большой. Вроде сундучка. Он еще в какой-то пластик был завернут и выглядел тяжелым. Тот великан нес ящик на плече.

– Опиши мне ящик.

– Черный пластик. Серебристая лента. Продолговатый. Плотный. Наподобие сундучка. Меня тот громила схватил одной рукой, а второй придерживал ящик. Просто стоял, а потом заговорил.

– Заговорил? Ты об этом не упоминал. Что он сказал?

– «Бог говорит».

– И что это значит?

– Не знаю.

Хант поднялся, подошел к окну и долго, наверное целую минуту, смотрел сквозь стекло.

– Такое имя – Дэвид Уилсон – тебе что-нибудь говорит?

– Нет.

– А Ливай Фримантл?

– Дэвид Уилсон – тот человек, которого сбросили с моста. Ливай Фримантл – тот, который меня задержал.

– Ты же сказал, что имена ничего тебе не говорят.

Джонни пожал плечами.