Танцы марионеток - Елена Михалкова (2009)

– А та, в которую он был влюблен… что она сделала? – почти шепотом спросила Юлька, представив утренний полусонный город, женщину, выходящую на балкон, и внизу – алое море вместо привычного асфальта. А среди цветов – прекрасный художник, благородный лев…

– О, устоять против Романа невозможно! – рассмеялась Конецкая. – Он готов все бросить к ногам возлюбленной. Джентльмен, рыцарь и гусар в одном флаконе. Конечно, он завоевал ее. А спустя некоторое время у женщины заболела мать, и она всю осень ночевала в ее квартире. Девятый этаж, вид на стройку и дорогу… И вот однажды утром женщина просыпается и не верит своим глазам, потому что окна превратились в витражи.

– Витражи?

– Да, витражи с цветами. Он за ночь разрисовал их какими-то специальными красками по стеклу. Нанял альпиниста, который помог ему спуститься с крыши до девятого этажа, и разрисовал. Я видела эти витражи… Когда всходило солнце, все комнаты заливало цветными лучами.

– А что же с ними стало потом, с этими рисунками? Они так и остались на стекле?

– Заболевшая мать женщины отнеслась к ним без энтузиазма, – слегка усмехнувшись, ответила Марта Рудольфовна. – И спустя несколько дней смыла витражи с окон. Или содрала, не помню точно…

Юлька вздохнула. Да, романтикам в этом мире постоянно приходится сталкиваться с непониманием.

Вечером она лежала в кровати, и перед глазами ее вставала то площадь, полная тюльпанов, то стекла, расписанные цветами. «Вот бы встать утром, а вместо прозрачного стекла – такая красота… И художник в плаще под окнами». Юльке представилось, что он поет серенаду, но картинка получилась слишком сахарная и банальная. Нет, пусть уж лучше без серенады – молча стоит и смотрит, ожидая, пока она распахнет окно. А затем подкидывает вверх самый прекрасный цветок – белоснежную розу! А Юлька ловит эту розу, опускает лицо в бутон и закрывает глаза, и художник любуется ею и восклицает…

«У тебя бутон-то размером с суповую тарелку, что ли? – вдруг язвительно проговорил воображаемый художник голосом Марты Рудольфовны. – Иначе как ты собралась в него свою физиономию макать?»

Сон, в который незаметно погрузилась Юлька, грезя о художнике, мигом исчез. Она чуть не взвыла от досады – ведьма доставала ее даже в мечтах!

И вдруг ее словно царапнуло. Как там сказала Марта Рудольфовна? «Влюбившись в женщину, похожую на тебя»? «Похожую на меня?! На меня!»

«И что забавно… Не говоришь ни слова лжи, но создаешь такую иллюзию, как если бы врала взахлеб.

С цветами, помнится, вышло совсем неуклюже. Ведь что представляется, когда слышишь об улице, засыпанной тюльпанами? Клумба, естественно. Цветы, обращенные бутонами вверх. Но не мог же Рома воткнуть их в асфальт… Этого он не рассчитал, увлекшись, так сказать, общей идеей, и что вышло в итоге? Начать с того, что лишь в машине казалось, будто цветов много, а стоило ему рассыпать их под ее окнами, и сразу стало ясно, что сотня букетов – ерунда, всего ничего… Как он носился ранним утром, разравнивая их, пытаясь закрыть как можно большую площадь! Хе-хе… А дворник стоял в стороне и смотрел на него, как на идиота. Думаю, особенно его задел взгляд дворника – ну конечно, тот не оценил столь бесподобный широкий жест!

Но и разбросанные тюльпаны оказались не так хороши, как предполагалось. А почему? Потому что валяющийся на асфальте цветок – вовсе не то же самое, что стоящий в букете. Но где было Роме дойти до такого простого соображения, если он любовался собой в роли исполнителя фантазий, дарителя мечты! Правда, одаряемая сопротивлялась, когда он пытался разбудить ее рано утром звонком по телефону – нужно же было как-то выманить девочку на балкон, – и, кажется, она сперва даже бросила трубку, не разобравшись. Но потом он дождался и ее изумления, и восторга. Хотя чем там было восторгаться? Зеленью? С таким же успехом можно было разбросать пучки укропа – красные цветы все равно потерялись под стеблями и листьями.