Нежные листья, ядовитые корни - Елена Михалкова (2015)

Он попытался было по старой привычке примоститься возле окна, но «Тихая заводь» не была приспособлена для людей, предпочитающих подоконники стульям. Подоконник в илюшинском номере оказался узким, как линейка, и, потерпев неудачу, Макар перебрался в огромное кресло.

– Ты ведь всего-навсего приехала на встречу одноклассников.

– …одноклассниц.

– Да, точно. Серега рассказал по дороге, что в школе у вас были не лучшие отношения. Но, понимаешь, обычно люди являются на такие встречи, смотрят на всех остальных и думают: «Ну и зачем я потратил на это время?» Или: «Хорошо, что съездил, даже отпетые уроды стали нормальными людьми». Или: «Все-таки люди не меняются. Иванов как был козлом, так козлом и остался». Понимаешь, о чем я?

– О том, что по прошествии стольких лет все эти подростковые трагедии утрачивают значение?

– Нет, они по-прежнему значимы. Но ты уже взрослая. Ты способна отстраниться от них.

Маша задумалась.

– Хочешь сказать, что-то сразу шло не так? – сообразил Бабкин. – И Машкина интуиция встрепенулась?

Илюшин кивнул.

– Это выразилось в ощущении, что случится что-то нехорошее. На самом деле, когда они встретились, что-то уже случилось.

Маша одним глотком допила чай.

– Я не знаю, Макар. У меня нет никаких догадок.

– С остальными бы побеседовать, – пробормотал Бабкин. – Жаль, не получится. Все уже разбежались.

– Вообще-то никто не разбежался, – суховато сказала Маша.

– В каком смысле? – насторожился Бабкин.

– В прямом. Никто из наших, как выяснилось, уезжать не собирается.

Бабкин даже привстал от изумления.

4

Анна узнала об этом первой, потому что она раньше всех спустилась на ресепшен.

– А у вас еще два дня оплачено, – пропела длинноволосая девушка, похожая на русалку. «Правильно, это ведь заводь. В заводи должны водиться русалки. А еще сумасшедшие кикиморы с шальными глазами и болотняник с узким желтым лицом».

Анна тряхнула головой, отгоняя опасные мысли о нечисти.

– Еще два?

– Ну да. До пятого апреля включительно.

– Девушка, это какая-то ошибка, – подумав, сказала Анна. – Было оплачено три дня, не пять.

Из лифта вывалилась Анжела Лосина в обнимку со своей клетчатой сумкой.

– Нашли убийцу? – первым делом спросила она, не здороваясь и обращаясь ко всем сразу.

Анна не удержалась и взглянула на нее, хотя собиралась игнорировать эту липкую муху.

Лосина выглядела превосходно. Глаза блестят, щечки розовеют, на губах сытая улыбка. Последнее, безусловно, объяснялось тем, что Анжела лишь недавно плотно поужинала (что подтверждали и крошки, засохшие над губой). Но Липецкую вдруг затошнило.

Анжела улыбнулась ей как ни в чем не бывало. Словно не звучало омерзительных намеков на водочку, коньяк и самогончик-одеколончик. Анну передернуло при одном лишь воспоминании об этом. По-хорошему, надо бы схватить Анжелу за толстую шкирку, тряхнуть как следует и выколотить из нее, откуда она все это взяла. Вот что действительно было важным, и Липецкая это понимала.

Но у нее не осталось ни сил, ни уверенности, что она справится с Лосем. «Все-таки в том, чтобы быть Шизой, имелись определенные преимущества», – с горькой усмешкой подумала она.

– Ничего, найдут, – сама себя успокоила Лось. – Как он ее ножом: хрысь, хрысь!

– Вы тоже выписываетесь? – чуть быстрее, чем следовало, спросила девушка. Даже казенная улыбка и та растаяла на ее губах. Лось обладала потрясающей способностью портить всем настроение.

– Ага. Лосина моя фамилия. Анжела.

Русалка уткнулась в компьютер.

– У вас тоже продлен срок. До пятого.

Анна начала кое о чем догадываться.

– Не могли бы вы посмотреть еще двух человек, если вас не затруднит?

Три минуты спустя ее подозрения подтвердились. Всей их группе было оплачено проживание до пятого числа.