Улыбка пересмешника - Елена Михалкова (2009)

— Скорее благодарность учителю за преподанный урок, выраженная в форме практической отработки материала.

— Слушай, девочка моя… — Он перегнулся через стол и взял ее за руку. Вика вздрогнула, но руки не отдернула. — Я знаю, что виноват перед тобой. Не считай меня зверем. Если бы у меня была возможность переиграть все заново, я бы поступил иначе — тогда, при разводе.

Вика негромко рассмеялась, высвободила пальцы и провела по его щеке. Теперь настала очередь Кручинина сдерживаться, чтобы не отшатнуться от ее прикосновения.

— Что, дорогой, сильно прижало, да? — сочувственно спросила она, ведя пальцем от скулы вниз, к уголку обветренной губы.

Кирилл медленным движением перехватил ее кисть, поднес к губам и поцеловал, сдерживая желание вцепиться зубами в белую тонкую кожу. Затем повернул руку женщины запястьем вверх и, прежде чем Вика сообразила, что он делает, прижал к нему палец, считая учащенные удары пульсы.

— Беспокоишься о моем здоровье?

— Проверяю, есть ли у меня шанс.

— Шанс на что? — Она притворилась непонимающей, но он улыбнулся так, что притворство стало бессмысленным. — Милый, ты же не считаешь меня дурой до такой степени? Или полагаешь, что можешь затащить меня в постель, после чего я растаю, и мы разойдемся, пожелав друг другу всего хорошего? Нет! Не разочаровывай меня! Не хочу верить, что ты настолько поглупел с возрастом!

— Это не я поглупел, а ты похорошела. В постель я хотел бы тебя затащить независимо от того, чем окончится наша маленькая игра.

Вика подумала, что не может понять, говорит он сейчас правду или лжет и насколько наигранно вожделение в его глазах.

Официант поставил перед ними тарелки, но ни он, ни она не притронулись к еде.

— Чего ты хочешь, девочка моя?

«Девочка моя»… Он никогда не называл ее так прежде, а ей всегда хотелось услышать это от него. Чтобы избавиться от щемящего чувства, она возразила чуть резче, чем было нужно:

— Девочка твоя — это женщина, на которой ты женат, Кирилл. А я уже давно не девочка.

— И давно не моя.

— Исключительно твоими усилиями.

— Я уже сказал тебе, что жалею! Клянусь, я жалею о том, как обошелся с тобой.

— Видимо, жалость проснулась в тебе за то время, что ты сидел в камере. Потому что прежде ты мне об этом не говорил, — съязвила Вика.

— В какой-то степени ты права, — спокойно сказал он. — Раньше я не понимал, как сильно тебя обидел. А потом увидел, что ты готова на все, и понял, в чем причина. Можешь считать меня тупым бараном, но так оно и есть.

«Все, — решила она, — пора. Сейчас как раз подходящий момент для того, чтобы убедить его».

— Ты в самом деле жалеешь о том, что выгнал меня? — Голос ее дрогнул как раз в той мере, в какой и должен был. Это получилось от волнения другого рода — она страшно боялась, что Кирилл раскусит ее игру, но вышло очень естественно.

— Да. — Убедительности ему было не занимать, потому что мысленно он добавил: «Мне стоило убить тебя тогда — сейчас было бы меньше хлопот и плясок на задних лапках перед тобой, мстительная сука». — Я не знаю, что могу сделать для тебя, Викуш. Скажи, что?

«О-о, в ход пошли взятки. Ты слишком дешево рассчитываешь купить меня, милый».

Она молчала, опустив глаза, чтобы он не видел их выражения. Ее целью было убедить его в том, что она больше не представляет опасности, и теперь нужно было понять, не поторопилась ли она, не сдалась ли слишком быстро.

«Чертова сука… Хрен поймешь, что у тебя на уме. Я готов трахнуть тебя сорок раз подряд, лишь бы ты отцепилась от меня. Неужели Давид прав и все получится проще, чем я ожидал?»

— Если я попрошу тебя отдать мне твой бизнес, ты согласишься?

Он подумал совсем немного и отрицательно качнул головой, увидев, где ловушка.

— Нет. Извини. Есть такие игрушки, которыми большие мальчики не жертвуют.

— Даже ради девочки? — нарочито удивилась она.

— Даже ради девочки, — усмехнулся Кирилл.