Звезды и Лисы - Татьяна Устинова (2018)

– Благородство оценил, – хмуро сказал Мишаков. – Только предметы с места преступления изымают исключительно в присутствии понятых, под протокол и видеозапись. В противном случае это никакие не улики, а дерьмо собачье!.. Вот теперь скажет хозяин квартиры, что ботинки эти он первый раз в жизни видит, и чего я делать буду?

Демидова пожала плечами:

– Что хотите, то и делайте. Ищите другие улики.

– Да вы все мне работать мешаете! – снова заревел майор. – И ты, и Глебов, знаменитый адвокат, и Галицкий сам! Чего он везде лезет?!

– Он к тете поехал, – проинформировала Демидова. – Это что, запрещено законом? Вы бы озаботились вопросом, кто вас вызвал. Мы точно не вызывали.

– Соседи позвонили, – неуверенно сказал лейтенант Павлуша.

– Соседи в местное отделение позвонили бы, – пожала плечами Демидова. – А позвонили вам.

И они опять замолчали.

– Павлуш, сгоняй за пакетом, – распорядился Мишаков. – Башмаки эти теперь, конечно, ни к чему, но мало ли, как дело повернется.

– Галицкого когда отпустите?

– А тебе прям сейчас надо?!

– Мне еще вчера надо было.

– Да пошли вы все!..

– Товарищ майор! Не горячитесь!..

– Давай, давай, дуй!..

Когда Павлуша отбежал, Мишаков спросил Демидову:

– У тебя журналистское расследование, что ли?

– Не-а, – отозвалась та. – Просто я Галицких знаю… довольно хорошо. Никто там никого не убивал и тетю к стулу не привязывал.

– Выходит, она сама себя привязала?

– Должно быть, на пару с сыном.

– Зачем?!

– Этого я не знаю.

Мишаков выдрал из майского куста сухой прутик и стал чертить им на гравии.

– А ты-то? Как ты в это дело влезла?..

Демидова смотрела вдоль липовой аллеи, только взявшейся зеленеть. Вся ее видимость альбиноса вдруг куда-то делась, осталась серьезная и грустная девушка.

Майор Мишаков попал в самую точку.

Как она влезла?.. Как же это она влезла?.. Зачем согласилась на такую работу?.. Впрочем, сразу понятно было, что затевается крупная афера, а ей всегда были интересны именно аферисты!.. Но ведь она не знала об убийстве! Самое главное и трудное – как теперь выпутаться? Как выкрутиться ей самой? Ника она в любом случае выпутает, а сама?..

И что она сможет объяснить Галицким, когда они ее спросят? Как она скажет, что все их сегодняшние неприятности – из-за нее? И что после этого с ней будет?..

– Сейчас Галицкого освобождать поздно, – предупредил Мишаков. – В камере жизнь по расписанию! Ужин уже раздали, теперь здоровый сон без сновидений! На ночь глядя никто никого не освобождает!

Демидова пожала плечами.

Прибежал запыхавшийся Павлуша с желтым пакетом, по одному, аккуратно составил в него ботинки.

– Вот, – выпалил он, завязав пакет и протягивая Демидовой бумажку. – Автограф, а? Вы обещали!

Она взяла бумажку.

– А когда вы его отпустите? – спросила она у Мишакова.

Тот подумал немного.

– Ну, давай завтра, часиков в одиннадцать.

– Я подъеду, – проинформировала она. – С диктофоном. Что вы мне суете? Ах да, автограф!..

Девица начеркала что-то на бумажке и вернула Павлуше.

– А селфи?

Она подвинулась на скамейке, как бы приглашая его сесть рядом, Павлуша радостно плюхнулся, решительно обнял девицу за несуществующие плечи, выставил перед ними обоими телефон и нажал кнопку. При этом оба скроили фальшивые леденцовые улыбки.

Майор Мишаков хмыкнул и покрутил головой из стороны в сторону.

– Я пойду? – полувопросительно сказала девица. – Вам селфи не нужно, офицер?

– А по-твоему, братья не при делах, да? – ни с того ни с сего спросил майор.

– Не, ни при делах. Кто-то их подставляет.

– Кто?

Демидова пожала плечами.

– Ну, с тетей вообще комедия, – проговорила она, подумав. – Это точно ее собственная затея. Ее и Славы, сыночка.

– Зачем тете и сыночку это нужно?