Звезды и Лисы - Татьяна Устинова (2018)

– Если вы за Галицким, обождите за дверью.

Она подняла альбиносные глаза:

– Я лучше здесь.

И опять уткнулась в телефон.

Майор решил не обращать на нее внимания и писать. Он писал как бешеный, не обращал внимания изо всех сил, упрел весь. Демидова даже глаз не подняла. Старался майор, как выяснилось, когда он посмотрел на часы, целых двенадцать минут. Ну, а потом не вынес, вызвал Павлушу, который привел Галицкого, и вытолкал парочку взашей.

Едва сойдя с крылечка, Лиса сказала Нику:

– Купи мне чупа-чупс.

Он щурился и озирался по сторонам. Свобода после двух ночей в КПЗ казалась ему удивительной и неправдоподобной.

– Ты что, не ездила домой?

Лиса оглядела себя. На ней был все тот же грязный, некогда белый джинсовый костюм, в котором она вымокла, поджидая его возле института.

– Не-а.

– А где ты ночевала? У Сандро?

– Не-а. Я его не видела даже!

На самом деле две ночи она провела у подружки, и это было… плохое гостевание. Подружка все выпытывала что-то, и ладно бы по делу, а то всякую чушь – сколько тот зарабатывает, правда ли, что этот гей, скоро ли третьего назначат, а четвертого снимут! С точки зрения подружки, Лиса все это должна была знать, а она не знала!.. И вообще ее никто и ничто все эти дни не интересовало, кроме Ника Галицкого!.. Вчера вечером она изо всех сил ждала утра, а подружка ей мешала ждать. Потом навалили еще какие-то люди, все разлеглись по диванам с кальянами, принялись пускать дым и погрузились в телефоны. От дыма у Лисы очень быстро заболела голова. У нее всегда болела голова от запаха наркотика!.. Она ушла было в спальню и принялась за «Бесов» – сочинение Ф. М. Достоевского, – но тут нарисовался пацанчик, которому то ли телефон надоел, то ли дым в голову ударил, и стал Лису хватать и щупать. Ей это решительно не понравилось, и она смазала пацанчика по уху. Однако тот не угомонился, а наоборот, возбудился. Тогда Лиса хорошенько его отделала, да еще укусила во время потасовки, оставила завывать и кататься по покрывалу, а сама ушла в ванную и там заперлась. Тут ей стало так противно, что она неожиданно для себя заплакала горючими слезами. И, главное, деваться было некуда!.. И рассказать некому – Ника-то в тюрьму посадили! Ну, пусть не в тюрьму, пусть не посадили, и пусть она никогда в жизни ему ничего не рассказывала, но хотелось, чтоб он слушал, жалел ее, хмурился, а потом побежал бы и тоже навалял недоумку!.. Ей так хорошо было с Ником в его неухоженной старой квартире, так спокойно! И утром он ее кормил!..

Но этим дело не кончилось. В ванной она сидела довольно долго, а когда вышла, побитый пацанчик налетел на нее, стал таскать за волосы, выкрикивать угрозы, ударил плечом о дверь, еле их разняли. И подружка потом все уши ей прожужжала, мол, папаша побитого какая-то шишка, лучше бы Лиса ему отдалась, а не рожу расцарапала.

Все это тоже было мерзко, и хотелось, чтобы скорей наступило утро и все забылось.

Лиса частенько попадала во всякого рода истории и всегда казалась себе после них нечистой и в чем-то виноватой.

– Как ты узнала, что меня сегодня отпустят? – спросил Ник. – Слушай, мне нужно домой заехать, хоть душ принять, и на работу, у меня там…

– Знаю, знаю! – перебила Лиса. – У тебя в Новосибирске производная рвется! Я с тобой.

О том, откуда она узнала, что его отпустят, можно не рассказывать. Она виртуозно умеет путать следы и уводить собеседника от щекотливой темы.

– Куда со мной? – спросил Ник тоскливо. – Ну, куда?..

– Я в случае чего опять под забором погуляю, – пообещала Лиса бодро. – Купи мне чупа-чупс, а?..

Ник посмотрел на нее. Мордаха у нее была такой счастливой, словно она сама спасла его из застенков, где он просидел последние двадцать лет!.. Мордаха счастливая, легкие волосы заправлены за уши, нелепый костюм, делавший ее похожей на кузнечика-альбиноса, весь перепачкан. Ник взял ее за воротник, подтянул к себе и стал отряхивать.