Ученик - Ханс Русенфельдт, Микаэль Юрт (2017)

– Давай, – кивнул Трокель.

Урсула выложила на стол несколько укрупненных снимков изуродованного обнаженного тела Аннетт. Им бросилась в глаза огромная открытая рана на горле. Себастиан впервые увидел Аннетт мертвой, и это подействовало на него сильнее, чем он предполагал. Было трудно эмоционально переключиться от сложившегося у него ее образа при жизни – в платье, теплая и жаждущая любви – к тому, как она выглядела на фотографиях. Урсула выложила еще более укрупненный снимок перерезанного горла.

– Трахея и сонная артерия перерезаны. Один удар ножа и мощное движение в сторону. Точно, как у остальных.

– Она очень страдала?

Урсула посмотрела на Себастиана. Его вопрос, несомненно, шел от сердца. Она ответила без сочувствия.

– Все произошло довольно быстро. Она задохнулась раньше, чем истекла кровью, так что смерть наступила быстро. Относительно быстро.

Себастиан ничего не сказал, только побледнел. Урсула отвела взгляд и продолжила, обращаясь к остальным. Пусть страдает.

– Точно определить время, когда это произошло, трудно. Она лежала под прямыми лучами солнца. Но если Себастиан покинул ее около пяти, то убийца определенно появился вскоре после этого. Предварительно время установлено между 5:00 и 10:00.

– Значит, он пришел туда, следя за ним?

– Логично предположить. Особенно, раз мы знаем, что за Себастианом следили.

В Комнате воцарилось молчание. Этого требовал краткий временно́й промежуток между Себастианом и убийцей. Себастиан лихорадочно пытался воспроизвести в сознании то роковое утро. Видел ли он кого-нибудь? Что-нибудь? Встретил ли он кого-нибудь на лестнице? Слышал ли, как хлопнула дверца машины, и обернулся туда? Заметил ли что-нибудь мельком? Но нет.

– Я никого не видел, но ведь, с другой стороны, я никого и не искал.

– Да, тебе, вероятно, хотелось просто побыстрее оттуда смыться. Ты, похоже, не любитель задушевных завтраков, – сухо сказала Ванья.

Себастиан опустил взгляд. Не хотел отвечать. Отвечать и снова ввязываться в перебранку не следовало. Сотрудничество. Без конфронтации.

– Раз нам теперь известны более узкие временны́е рамки, – вступил в разговор Торкель, – мы опять направим туда несколько патрульных, чтобы обошли квартиры. Посмотрим, не заметил ли кто-нибудь из соседей слонявшегося поблизости мужчину.

– Желательно вокруг синего «Форда Фокус», – добавил Билли.

– Что у нас есть нового насчет этих машин? – спросил Торкель.

– «Фокус» больше ничего не дал, а «Тойота» проезжала несколько пунктов оплаты дороги, в последний раз вчера в первой половине дня…

Раздался стук в дверь, и в Комнату заглянула молодая стажерка, явно очень взволнованная.

– Извините, но Ванью просят к телефону. Очевидно, это важно.

– Пусть подождут, у нас совещание.

– Это из «Лёвхаги». Некто Эдвард Хинде…

Ванья и все остальные оторопели. На секунду им подумалось, что они ослышались.

– Ты уверена? – спросила Ванья с сомнением в голосе. – Что это Хинде?

– Он так сказал.

Ванья собралась с силами и пододвинула к себе стоящий на столе телефон.

– Переключи сюда.

Молодая стажерка поспешно развернулась и скрылась. Ванья склонилась над столом в ожидании разговора. Остальные подошли к ней поближе. Казалось, будто стоявший на столе кремовый предмет из жесткого пластика превратился в гравитационный центр Комнаты, к которому все притягивалось. Билли встал рядом с Ваньей, держа одну руку наготове возле кнопки громкой связи, а другой положил поблизости от динамика свой мобильный телефон. Все молча ждали. Только Себастиан остался стоять чуть поодаль. Он лихорадочно пытался понять, что происходит. Почему Хинде звонит? Каков повод разговора? Не попытаться ли помешать? Он инстинктивно чувствовал, что ничего хорошего это не предвещает. Хинде их, как всегда, опережает.

Он действует.

Они реагируют.