Ученик - Ханс Русенфельдт, Микаэль Юрт (2017)

Вообще-то его это не интересовало, но с годами он научился тому, что это прекрасный первый вопрос. При всей своей простоте он говорил о противной стороне больше, чем можно предположить. В данном случае нежелание отвечать могло, например, означать, что Ральф не привык к тому, чтобы кто-нибудь интересовался его чувствами. Ощущает неловкость. Возможно, тех, кто спрашивал, совсем не волновал ответ. Поэтому не возникало необходимости его формулировать. С другой стороны, это могло означать, что у Ральфа имеется плохой опыт обнажения своих чувств. Что слишком большая открытость повредила ему. Дальше углубляться Себастиан не стал. Он взял и быстро попробовал другой путь. Небольшую провокацию.

– Как ощущается быть просто пешкой в игре Хинде?

– Хорошо. Лучше, чем быть просто Ральфом.

Себастиан кивнул про себя.

Быть просто Ральфом.

Слабохарактерный. Он не способен. То, что он мог прийти к Хинде и просто сознаться, естественно, ерунда. Сидящий напротив мужчина в страшном сне не смог бы сам додуматься до такой великолепной идеи. Ни за что не проявил бы такой инициативы. Себастиана удивило бы, если бы ему за всю жизнь вообще удалось чего-нибудь достигнуть. Зато преклонение перед Хинде наверняка соответствует действительности. Обнаруженные дома у Ральфа газетные вырезки говорили сами за себя.

Прославление и подтверждение.

Хинде дал ему и то и другое. Это могло осложнить Себастиану добывание нужных сведений. Осложнить, но не сделать невозможным. Надо просто вбить клин.

– Ты знаешь, как мы тебя нашли?

– Да.

– Тебе известно, кто тебя выдал?

– Да, мне рассказали.

– Наверное, кажется странным, когда тебя предает кто-то, кому ты доверяешь.

– Если у Мастера есть план, а это часть плана, то…

Ральф развел руки ладонями вверх. Если не знать, что он убил четырех женщин, его можно было бы счесть чуть ли не кротким.

– Я всего лишь простой человек, пытающийся идти по стопам великого человека, – продолжил он.

Себастиан встал и принялся расхаживать по маленькой жаркой комнате. Время ускользало. Ему приходилось действительно напрягаться, чтобы не дать просочиться стрессу. Кратчайших путей не существует. Это он знал.

– Ты, вероятно, тянешь на большее. Поэтому Эдвард и проследил за тем, чтобы ты угодил сюда.

– Ты мне льстишь?

– А разве ты этого не достоин?

– За все, что я собой представляю, я должен благодарить Мастера. Ты, кстати, тоже.

– Неужели? Каким же образом?

– Твои книги. Это его слова. Своим успехом ты обязан его поступкам. Я тоже. Он великий человек.

Себастиан внимательно слушал. Появился маленький намек на механическое проговаривание. Будто это заучено. Некое заклинание. Когда-то справедливое, но теперь, возможно, есть причина поставить его под сомнение. Или он слышит только то, что хочет услышать?

– Значит, ты считаешь, что мы оба всего лишь мелкие рыбешки. По-моему, это чертовски возмутительно.

– Разница между тобой и мной заключается в том, что ты думаешь, будто можешь с ним сравниться. А я знаю, что не могу. – Ральф кивнул про себя, словно только что понял нечто важное. – Как раз это он и хочет нам показать. Наше место в аду под названием жизнь.

Проигнорировав квазириторику, Себастиан ухватился за квинтэссенцию. Что тебе захочется сделать, если ты находишься в самом низу? Взобраться наверх.

– Но ты покинул свое место. – Себастиан оперся ладонями о стол и склонился ближе к Ральфу. – Ты развивался. Ты можешь больше, чем просто сравниться с ним.

Прославление и подтверждение.

Похоже, сработало. Ральф слегка наклонил голову набок. Не только слушал. Слушал и думал. В лучшем случае, пересматривал.

– Тебе не кажется интересным, что Эдвард засадил тебя как раз, когда ты чуть не обошел его? – продолжил Себастиан.

– Я смотрю на это не так…