Ученик - Ханс Русенфельдт, Микаэль Юрт (2017)

Отвечать Себастиан не мог. Не хотел. Ему хотелось заморозить это мгновение. Она обнимает его. Проявляет к нему нежность. В точности, как он мечтал. Месяцами. Даже более того, если быть честным. Когда кто-нибудь в последний раз демонстрировал ему истинную преданность? Эллинор, но то была… Эллинор. Он задержал объятие. Чуть-чуть слишком долго. Ванья, казалось, не возражала.

Усаживаясь обратно на стул, она опять улыбнулась ему.

Себастиан выдохнул, как мог, осторожнее. Объятия причинили ему изрядную боль, но это того стоило.

– Ну, что ты теперь собираешься делать? – спросила Ванья.

– Ты видела тут медсестру, ту, что немного постарше…

Она толкнула его. Это тоже причинило боль. Его заинтересовало, может ли он сделать хоть что-нибудь, чтобы это не вызвало боли.

– Я имела в виду в плане работы.

– Не знаю.

Ванья кивнула, взглянула на лежащие на коленях руки, а затем подняла голову и посмотрела ему в глаза честным взглядом.

– Я бы не прочь опять с тобой работать.

– Правда?

– Да.

– Для меня это имеет большое значение.

Он не отрывал взгляда от ее глаз. Надеялся, что она видит, что для него это не стандартная фраза. Что он действительно так думает. Без всякой иронии или цинизма. Искренне.

У Ваньи зазвонил телефон. Мгновение, если таковое существовало, ушло. Она достала телефон из кармана и посмотрела на дисплей.

– Я должна ответить.

Она отвернулась от кровати и ответила.

– Привет, папа… Нет, я в больнице. У Себастиана… Да, у того Себастиана.

Она коротко улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ. По крайней мере, он надеялся, что действительно улыбнулся. Его захлестывали чувства.

Радость, печаль, гордость, боль.

– Да, я была там, – продолжала Ванья. – Это долгая история. Можно я перезвоню тебе позже?… О’кей. Я тоже тебя люблю.

Она закончила разговор и убрала телефон.

– Это папа. Он увидел информацию о Хинде в Интернете.

– Он не знает, что произошло?

– Нет, и я не знаю, насколько подробно стоит рассказывать. Он очень разволнуется. Мне хочется поберечь его. И Анну.

«Явно семейная черта», – подумал Себастиан. Уберегать от неприятной правды. Такой, например, как он.

– Я пойду, – сказала Ванья, вставая. – Тебе надо отдохнуть.

Она взяла стул и понесла его на прежнее место.

– Он может радоваться, что у него есть ты. Твой папа, – произнес Себастиан ей в спину.

– Я рада, что у меня есть он. Он замечательный.

– Да, не сомневаюсь.

Ванья поставила стул и направилась к двери. Взявшись за ручку, она остановилась. Ей словно бы не хотелось уходить.

– Ладно, пошла. Береги себя.

– Ты тоже.

Он смотрел, как она уходит. Не в гневе. Не после бурной перебранки. Не после борьбы. Он принял решение. Что бы там Тролле ни накопал о Вальдемаре, он никогда этим не воспользуется. Теперь он больше не сомневался. Если он причинит вред Вальдемару, то причинит вред Ванье. Это так просто и естественно, он был просто ослеплен. А теперь уже нет. Он даже не станет узнавать, что Вальдемар сделал. Как только попадет домой, он сожжет содержимое пакета. Тайна Вальдемара умрет с Тролле.

Он повернулся. Почувствовал боль. Разумеется. Он взглянул в окно. Было самое начало шестого. Солнце взошло около получаса назад и еще не припекало. Но день будет хорошим.

Она спрашивала, что он собирается делать.

Он теперь знал, чего не будет делать.

Он не будет ее отцом. Никогда. Он прекратит попытки. Если он разыграет свои карты хорошо, то сможет быть близок к ней. Принят ею. Не любим, но, возможно, немного ей симпатичен.

Это уже хорошо.

У него в жизни не так много хорошего, поэтому глупо отказываться от этого.

У него получится.

Он знал это.

Все образуется.

* * *