Ангелы-хранители - Дин Кунц (2019)

По мере того как лето шло своим чередом, Нора демонстрировала потрясающие успехи в обучении Эйнштейна чтению.

К середине июля они уже перешли от самодельного букваря к детским книжкам с картинками Доктора Сьюза, Мориса Сендака, Фила Паркса, Сюзи Боудал, Сью Дример, Мерсера Майера и многих других. Эйнштейну, похоже, с ходу безумно понравились все эти книги, но больше всего книжки Паркса и особенно – по причине, непостижимой ни для Норы, ни для Трэвиса, – очаровательные рассказы Арнольда Лобела про двух забавных лягушат Квака и Жаба. Нора с Трэвисом принесли из городской библиотеки целую охапку детских книг и накупили еще больше в книжном магазине.

Поначалу Нора читала Эйнштейну вслух, медленно водя пальцем под каждым прочитанным словом, и Эйнштейн, наклонившись над книгой, внимательно следил глазами за текстом. Затем Нора уже не читала вслух, а просто держала книгу открытой и переворачивала страницу, когда Эйнштейн подавал знак – поскуливая или как-то еще, – что справился с этим куском текста и можно перейти к следующей странице.

Готовность Эйнштейна часами сидеть над книгами служила явным доказательством того, что он действительно их читает, а не только рассматривает интересные картинки. И тем не менее Нора решила проверить ретривера на знание содержания с помощью вопросов о сюжетной линии.

После того как Эйнштейн прочел «Квак и Жаб круглый год», Нора закрыла книгу и сказала:

– Ну ладно, а теперь ответь «да» или «нет» на мои вопросы.

Нора с Эйнштейном сидели за столом на кухне, где Трэвис готовил на обед картофельную запеканку с сыром. Трэвис даже оторвался от стряпни, чтобы посмотреть, как ретривер справится с тестом.

Нора начала задавать вопросы:

– Итак, когда Квак пришел к Жабу в зимний день, Жаб лежал в постели и не хотел выходить на улицу. Это правда?

Эйнштейну пришлось перевернуться на стуле, чтобы повилять хвостом. Да.

Нора продолжила:

– Но Квак все же уговорил Жаба выйти на улицу, и они отправились кататься на коньках.

Один гав. Нет.

– Они катались на санках.

Да.

– Очень хорошо. Чуть позже в том же году, на Рождество, Квак сделал Жабу подарок. Это был свитер?

Нет.

– Новые санки?

Нет.

– Часы для его камина?

Да, да, да.

– Отлично! – похвалила Эйнштейна Нора. – Итак, что будем читать дальше? Как насчет «Бесподобного мистера Фокса»?

Эйнштейн энергично завилял хвостом.

Трэвис с радостью принял бы более активное участие в обучении Эйнштейна, но он видел, что работа с Эйнштейном крайне благотворно влияет на Нору, а потому решил не вмешиваться. На самом деле Трэвис иногда выступал в роли старого ворчуна, подвергая сомнению пользу от обучения пса чтению, отпуская саркастические замечания по поводу успехов Эйнштейна и его литературных пристрастий. И даже такой мягкой критики оказалось достаточно, чтобы удвоить решимость Норы заниматься с ретривером вдвое больше и доказать, что Трэвис глубоко заблуждается. Эйнштейн не реагировал на критические замечания, поскольку, как подозревал Трэвис, отлично понимал, что все это не более чем игры в реверсивную психологию.

Занятия с Эйнштейном пошли Норе на пользу. Она буквально расцвела. Возможно, это объяснялось тем, что прежде она еще никогда ни с кем так плотно не взаимодействовала, даже с Трэвисом или с тетей Виолеттой. Процесс непрерывного общения с Эйнштейном помог девушке выбраться из своей скорлупы. Ей доставляло истинное наслаждение делиться с ретривером своим умением читать и писать. Нора, со свойственным ей душевным благородством, обожала одаривать других, но, поскольку раньше ей приходилось вести жизнь затворницы, у нее не было ни малейшей возможности раскрыть эту сторону своей личности. И вот теперь, когда появился шанс жить ради других, Нора не жалела на Эйнштейна ни времени, ни сил, получая удовольствие от своей душевной щедрости.