Ангелы-хранители - Дин Кунц (2019)

– И вот буквально через день, сказал Уолт, мы находим этого несчастного сукина сына Далберга, растерзанного на куски. Что чертовски подходит под определение убийства, совершенного с особой жестокостью, какого мне еще не доводилось видеть. И вот вы тут как тут, мистер Лемюэль Аса Джонсон, директор южнокалифорнийского отделения АНБ, и я точно знаю, что вы прилетели на вертолете отнюдь не для того, чтобы спросить, чем меня угостить во время завтрашней игры в бридж: луковыми колечками или гуакамоле.

Нечто, прячущееся в тени, теперь было ближе чем в восьмидесяти футах от них, гораздо ближе. Лема сбивали с толку многослойные тени, деформированные пробивающимися сквозь деревья лучами вечернего солнца. Существо, находившееся не более чем в сорока футах от поляны, возможно чуть ближе, неожиданно, ломая кусты, выскочило прямо на Лема с Уолтом, и Лем, вскрикнув, вытащил из кобуры пистолет и невольно попятился, после чего расставил ноги и принял положение для стрельбы, обеими руками сжимая рукоять пистолета.

– Это всего-навсего чернохвостый олень! – воскликнул Уолт Гейнс.

И действительно. Всего-навсего чернохвостый олень.

Олень замер футах в десяти от них, под развесистыми лапами ели, и с любопытством взглянул на друзей большими карими глазами. Голова вскинута, уши навострены.

– Они здесь, в каньонах, настолько привыкли к людям, что стали почти ручными, – объяснил Уолт.

Лем выдохнул и убрал пистолет.

Чернохвостый олень, будто почувствовав их напряжение, свернул на тропинку и исчез в лесной чаще.

Уолт пристально посмотрел на Лема:

– Что происходит, приятель?

Лем ничего не ответил. Только вытер о пиджак вспотевшие руки.

Между тем ветер усилился, став холоднее. Близился вечер, а за ним недалеко и ночь.

– Ни разу не видел тебя таким напуганным, – заметил Уолт.

– Да просто мандраж от переизбытка кофеина. Наверное, выпил слишком много кофе.

– Брехня! – воскликнул Уолт, но Лем лишь передернул плечами. – Похоже, Далберга убило животное, с зубами, когтями и крайне свирепое. Но ни одно треклятое животное не станет аккуратно оставлять голову на блюде посреди кухонного стола. Прямо какая-то дурная шутка. Правда, животные не способны на шутки, ни на дурные, ни на какие другие. Кто бы там ни убил Далберга… он отрезал ему голову явно в издевку. Итак, ради всего святого, с чем же мы все-таки имеем дело?!

– Ты не хочешь этого знать. И тебе не нужно этого знать, потому что это прерогатива исключительно моего ведомства.

– Черта с два!

– У меня имеются полномочия, – произнес Лем. – Уолт, теперь дело уходит на федеральный уровень. И я изымаю все улики, собранные твоими людьми, и все написанные ими отчеты. И вы не расскажете ни одной живой душе о том, что здесь видели. Ни одной. У тебя будет папка с этим делом, но единственное, что там будет храниться, – это служебная записка о передаче дела федеральным властям согласно соответствующему закону. Таким образом, твоя задница будет прикрыта. И что бы ни случилось, никто не сможет тебя обвинить.

– Вот дерьмо!

– Проехали.

Уолт сердито нахмурился:

– Но я должен знать…

– Проехали.

– …угрожает ли что-либо жителям моего округа. Тогда скажи мне хотя бы это, будь оно все проклято!

– Да.

– Угрожает?

– Да.

– А если я попытаюсь с тобой пободаться за полномочия по данному делу, это поможет уменьшить угрозу и обеспечить общественную безопасность?

– Нет. Не поможет, – честно признался Лем.

– Тогда бодаться с тобой бессмысленно.

– Абсолютно, – ответил Лем.

Он направился обратно к хижине, потому что дневной свет стремительно угасал, а Лему не хотелось оставаться в лесу с наступлением темноты. Да, на сей раз это был чернохвостый олень. Ну а потом?