Книга Балтиморов - Жоэль Диккер (2017)

Александра училась на последнем, четвертом курсе университета. Потом она уедет. Она занимала все их мысли. Мне сразу стало ясно, что их нерушимой дружбы им теперь мало. Ни совместная жизнь в кампусе, ни походы куда-то вместе, ни футбольные матчи не приносили им полного удовлетворения. Они хотели большего. Они хотели ее любви. Окончательно я убедился в этом, когда увидел их реакцию на то, что она с кем-то встречается: когда Патрик Невилл пригласил их на выходные к себе, они обыскали ее комнату. Рассказали они мне об этом на День благодарения. Гиллель показал, что они нашли у нее в ящике стола – картонку с нарисованным на ней красным сердечком.

– Вы рылись в ее комнате? – ошарашенно спросил я.

– Ага, – ответил Гиллель.

– Вы совсем спятили!

Гиллель был страшно на нее зол.

– Почему она нам не сказала, что у нее есть дружок?

– А кто вам сказал, что она с кем-то встречается? – возразил я. – Может, этому рисунку много лет.

– В ванной рядом с ее комнатой две зубные щетки, – сказал Вуди.

– Вы даже в ванную лазили?

– Нечего тут стесняться. Я думал, она наш друг, а друзья все друг другу говорят.

– Если у нее кто-то есть, тем лучше для нее, – сказал я.

– Конечно, тем лучше.

– А мне показалось, что вас это бесит…

– Мы ее друзья, по-моему, могла бы нам и сказать.

Дружба, придававшая законный вид их троице, таила в себе куда более глубокие чувства – несмотря на договор, который мы заключили в Хэмптонах.

Все следующие месяцы им не давал покоя возлюбленный Александры. Они хотели любой ценой узнать, кто это. Спросили у нее, но она клялась, что у нее никого нет. От этого они стали сходить с ума еще больше. Ходили за ней по пятам по кампусу и шпионили за ней. Пытались подслушивать ее телефонные разговоры с помощью старого радиомикрофона, который Гиллель ради такого случая привез из Балтимора. Спрашивали даже Патрика, но он ничего не знал.

В мае 2000 года мы все присутствовали на церемонии вручения диплома Александре.

После официальной части Александра, воспользовавшись суматохой, потихоньку улизнула. И не заметила, что Вуди пошел за ней.

Она направилась к зданию факультета естественных наук, где ее ждал я. Увидев меня, бросилась мне на шею и крепко поцеловала.

В этот момент появился Вуди и в изумлении воскликнул:

– Так это ты, Маркус? Все это время ее парнем был ты?

24

В тот майский день 2000 года мне пришлось объясниться с Вуди и рассказать ему все.

Никто, кроме него, не знал о той волшебной любви, что связала нас с Александрой.

Между нами все началось заново осенью, после наших последних каникул в Хэмптонах. Я вернулся в Монклер, слегка раздосадованный тем, что снова встретил ее и понял, насколько все еще ее люблю. А через несколько недель, выходя из школы, увидел ее на парковке; она сидела на капоте своей машины. Мне не удалось скрыть свой восторг.

– Александра, а ты что тут делаешь?

Она надула губы:

– Хотела тебя видеть…

– Я думал, ты с малышней не водишься.

– Садись, обалдуй.

– Куда поедем?

– Пока не знаю.

Куда мы ехали? Дорогой жизни. С того дня, когда я уселся рядом с ней на сиденье машины, мы больше не расставались. И страстно любили друг друга. Мы бесконечно перезванивались, мы переписывались, она слала мне посылки. Она приезжала на уикенд в Монклер. Иногда я ездил к ней в Нью-Йорк или в Мэдисон на старой машине матери, включив радио на полную громкость. Мы получили благословение моих родителей и Патрика Невилла; они обещали никому ничего не говорить. Нам казалось, что кузенам лучше не знать о том, что между нами происходит. Так я нарушил клятву Банды Гольдманов никогда не добиваться Александры.