Книга Балтиморов - Жоэль Диккер (2017)

Но он уже не слушал. Он осыпал ее бранью. Она плакала. Он выехал из Мэдисона и поехал прямо по 5-й магистрали. Проехал мост Лебанон и двинулся дальше. Она умоляла его вернуться домой. Он усмехнулся:

– Тебе что, плохо со мной?

Потом вдруг затормозил посреди дороги.

– Приехали, станция Вылезай, – произнес он не терпящим возражений тоном.

Она тщетно пыталась спорить:

– Люк, пожалуйста, не надо.

– Вытряхивайся, живо! – вдруг заорал он.

Если он начинал орать, это был знак, что надо слушаться. Она вылезла из кабины, и он сразу уехал, бросив ее в восьми милях от дома. Так он ее наказывал: она должна была вернуться в Мэдисон пешком, посреди ночи. Она, в своем обычном коротком платье и тонких колготках, шла сквозь густой туман, в кромешной тьме и сырости.

Первый раз она пыталась протестовать. Когда Люк, багровый от крика, приказал ей вылезать, она взбунтовалась. Сказала, что с женой так не обращаются. Люк вышел из машины.

– Ну-ка, ангел мой, иди сюда, – произнес он почти ласково.

– Зачем?

– Затем, что я тебя накажу. По роже надаю, чтобы понимала: когда я приказываю, твое дело – слушаться!

Она тут же извинилась:

– Прости, я не хотела тебя сердить… Хорошо, я все сделаю, как ты хочешь. Извини, Люк, не злись.

Она сразу вышла из машины и пошла по дороге, но не прошла и пяти метров, как до нее донесся голос Люка:

– Ты не догоняешь, что я тебе говорю, или как? Язык человеческий понимать разучилась?

– Понимаю, Люк. Ты мне сказал уматывать, я уматываю.

– Это я раньше сказал! Теперь тебе другой приказ. Я что тебе говорю, а?

Она в ужасе разрыдалась:

– Я уже не знаю, Люк… Прости, я уже ничего не понимаю.

– Я тебе сказал идти сюда и получить по роже. Забыла?

У нее подкосились ноги.

– Прости, Люк, я усвоила урок. Я буду слушаться, обещаю.

– Сюда! – заорал он, не двигаясь с места. – Когда я говорю “сюда”, ты должна идти сюда! Все бы тебе выдрючиваться, да?

– Прости, Люк, я была дура, больше это не повторится.

– Сюда, мать твою! Иди сюда, или я тебе вдвое наваляю!

– Нет, Люк, пожалуйста!

– Живо!

Она в страхе подошла и встала перед ним.

– Тебе причитается пять славных оплеух, ясно?

– Я…

– Ясно?!

– Да, Люк.

– И я хочу, чтобы ты считала.

Она встала перед ним, он занес руку. Она закрыла глаза, сотрясаясь от рыданий. Он влепил ей пудовую пощечину. Она с криком упала на землю.

– Я сказал, считай!

Она рыдала, стоя на коленях на сыром бетоне.

– Раз… – с трудом выговорила она сквозь слезы.

– Отлично. А теперь встала!

Она поднялась. Он ударил ее снова. Она согнулась пополам, держась за щеки.

– Два! – выкрикнула она.

– Хорошо, а теперь на место!

Она повиновалась, он поднял ей голову и со всей силы дал еще пощечину.

– Три!

Она упала навзничь.

– А ну встала, что разлеглась! И не слышу, чтобы ты считала.

– Четыре, – всхлипнула она.

– Вот видишь, почти все. Быстро встала передо мной! Голову прямо!

Когда избиение кончилось, он приказал ей исчезнуть, и она убежала. Она шла больше часа, пока не добралась до моста Лебанон. До Мэдисона оставалось еще больше половины пути. Она сняла туфли на каблуках – идти в них было неудобно и медленно, и шагала босиком по холодному асфальту, почти не чувствуя ног. Внезапно дорогу осветили фары. Какая-то машина. Водитель заметил ее в последний момент и едва не сбил. Он сразу затормозил. Она уже видела этого парня на заправке. Той ночью их с Вуди дороги пересеклись.

С тех пор, когда она поздно приходила с работы, Люк высаживал ее на безлюдной дороге и заставлял возвращаться пешком. В ту ночь, добравшись наконец до дома, она обнаружила, что Люк запер дверь изнутри. Она свернулась на диванчике под навесом крыльца и уснула, дрожа от холода.