Книга Балтиморов - Жоэль Диккер (2017)

– Вообще-то, наверно, Гиллелю неплохо было бы побольше работать. Если б вы знали, сколько у меня в школе было детей, которых родители считали гениями, а через несколько лет их встречаешь на автозаправке!

– А в чем проблема, что люди работают на заправке? – спросил дядя Сол.

– Ни в чем! Ни в чем! Черт, как же с вами трудно разговаривать. До чего агрессивное семейство! Я хочу сказать только то, что Гиллелю, наверно, стоит потрудиться, а не думать, что он и так все знает и что мозгов у него больше, чем у всех учителей, вместе взятых. Если у него плохие оценки, значит, он мало работает, вот и все.

– Разумеется, он работает недостаточно, мистер Бардон, – объяснила тетя Анита. – В том-то и проблема, поэтому мы и пришли. Он не работает, потому что ему скучно. Ему нужен стимул. Толчок. Его надо подбодрить. Он не раскрывает своих возможностей…

– Мистер и миссис Гольдман, я внимательно изучил его результаты. Понимаю, вам трудно с этим согласиться, но, как правило, если у ученика плохие оценки, значит, он не сильно умен.

– Вы же знаете, что я вас слышу, мистер Бардон, – заметил Гиллель. Он присутствовал при разговоре.

– Вот ведь маленький нахал, опять начинает! Никак не может рот на замке держать! Я с твоими родителями разговариваю, Гиллель. Знаешь, если ты так себя ведешь с учителями, неудивительно, что они все терпеть тебя не могут. А вам, мистер и миссис Гольдман, я вот что скажу: я выслушал все эти ваши “у моего ребенка плохие отметки, потому что он сверходаренный”, но, простите, это называется не желать смотреть правде в глаза. Сверходаренных не видно, не слышно, и в двенадцать лет они уже имеют диплом Гарварда!

Вуди решил взять дело в свои руки и в порядке мотивации дать Гиллелю делать то, что у него получалось лучше всего: тренировать футбольную команду. В перерывах между сезонами у команды не было регулярных тренировок, правила лиги это запрещали. Но ничто не мешало игрокам собираться и готовиться самим. По просьбе Вуди вся команда стала дважды в неделю ходить на тренировку, которую проводил Гиллель; ему помогал Скотт. Цель занятий заключалась в том, чтобы следующей осенью выиграть чемпионат. Шли недели, и игроки уже представляли себе, как будут поднимать вверх кубок – все, включая Скотта, который однажды признался Гиллелю:

– Гилл, я хочу играть. Мне не нравится быть тренером. Я хочу играть в футбол. Я тоже хочу быть на поле. Я хочу быть в команде.

Гиллель посмотрел на него с жалостью:

– Скотт, но твои родители никогда тебе не разрешат.

Скотт с расстроенным видом уселся на газон и стал рвать травинки. Гиллель сел рядом и обнял его за плечи:

– Не волнуйся, мы все устроим. Твой отец говорит, тебе просто надо быть повнимательней. Много пить, делать перерывы и мыть руки.

Так Скотт официально стал членом неофициальной команды “Диких кошек”. Он старался изо всех сил, участвовал в некоторых упражнениях, но быстро выдыхался. Он мечтал играть за ресивера: получить мяч с пятидесяти ярдов, потом эффектный спринт, прорыв защиты противника и – тачдаун. Чтобы команда несла его на руках, а трибуны ревели его имя. Гиллель поставил его ресивером, но было ясно, что больше десяти метров он пробежать не может. Тогда решили сделать иначе: посадить Скотта в тачку, кто-то из игроков довезет его до зачетной зоны и опрокинет тачку вместе со Скоттом. Его соприкосновение с землей с мячом в руках и будет тачдауном. Новая комбинация под названием “тачка” пользовалась в команде бурным успехом. Вскоре часть тренировки уже отводилась под езду игроков в тачке; упражнение имело то преимущество, что их спринтерские качества улучшались на глазах: срываясь с места без тачки, они неслись ракетой.