Сова - Самюэль Бьорк (2016)

– В постоянной экспозиции. «Норвежские и зарубежные животные», – гордо кивнул Ульсен.

Миа явно почувствовала, что это его любимчики.

– Как я сказал, наша постоянная коллекция. Мы нечасто ее меняем, но однажды мне пришла в голову идея. Совы. Норвежские совы. Потрясающая птица. Мистическая птица. Такое молодежь должна оценить. Помогло бы увеличить количество посетителей. Понимаете?

Миа с трудом сдержалась. Она очень сомневалась, что сегодняшняя молодежь отлипнет от своих мониторов только потому, что в Природно-историческом музее появилась уникальная коллекция норвежских сов.

– Понимаю, – кивнула она. – Хорошая идея. Неплохая мысль.

– Спасибо, – улыбнулся Ульсен. – Вы, наверное, хотите увидеть место преступления? Может быть, хотите посмотреть всю экспозицию, раз вы тут первый раз?

– Обязательно, – кивнула Миа, проследовав за ним из комнаты.

– Первая витрина называется «Под поверхностью океана», – сказал Ульсен, когда они пришли к началу знаменитой выставки. – Как видите, у нас есть разные морские иглы, макрель, сельдь, серая акула…

Миа не в состоянии была это слушать, чувствуя, что тратит время впустую. Посещение Себастиана Ларсена все еще глубоко сидело в ней, она не успела пропустить через себя все, что сказал социоантрополог. Секты. Ордены. Сенаторы и первосвященники. Какая-то тьма, которую она не могла постигнуть. Здесь, в Норвегии? Она никак не могла в это поверить.

– Вторая витрина называется «Птичий базар», – продолжил Ульсен, но Миа слушала его вполуха. – Как видите, тут у нас хохлатый баклан, кайра длинноклювая, гагарка обыкновенная…

И тем не менее она не могла избавиться от ощущения, что что-то в этом было. В том, что сказал Ларсен.

ОВТ. Телемическое учение. Делай все, что хочешь, это и есть Закон. Может, и бред. Может, это просто банда неопытных преступников. Но вместе с Камиллой в пятиугольнике из свечей и тем жутким видео?..

– И витрина пять, – продолжал Ульсен, но тут Миа поняла, что больше не может. Она тратит время впустую.

– А где витрина с совами? – спросила она.

– Нет, она сейчас пустая, – сказал хранитель. – У нас там сейчас дикие олени, пойдемте…

– Нет, думаю, я воздержусь, – улыбнулась Миа.

Тур Ульсен удивленно посмотрел на нее.

– Я хочу сказать, если смотреть там не на что, тогда, наверное, лучше мне уехать.

– Уже?

– Я многое от вас узнала, вы большой молодец, отличный наблюдатель, и вы очень нам помогли.

– Ну ладно, хорошо, – сказал хранитель.

По пути к выходу Миа посмотрела на угол и заметила камеру.

– Вы снимаете всех посетителей?

– Да, но, к сожалению, только в рабочие часы.

– А взлом произошел ночью?

– Я ведь говорил об этом, когда сообщал о преступлении. Вы не видели отчет? Я пришел на работу как обычно, в семь пятнадцать, и тогда я…

– Конечно, я спросила на всякий случай. Значит никаких снимков?

– Нет, к сожалению, нет, – сказал рассеянный хранитель, провожая ее из зала.

– А много у вас посетителей?

– Ну как сказать – много, возможно, не так уж много, в основном школьные классы и группы, большинство ведь приходят посмотреть ботанический сад. Он же совершенно уникален, и тогда бывает, что они и сюда заходят.

– Школьные классы? – заинтересовалась Миа. – А у вас есть список таких посещений?

– Да, есть, – кивнул Ульсен. – Но он у Рут.

Ботанический сад. «Садоводство Хурумланне». Растения. Цветы. Может быть, это пальцем в небо, но попробовать стоит.

– А Рут не здесь?

– Нет, Рут на Гран-Канарии. У нее ревматизм, ей оплачивает поездки биржа труда социальной службы. Вы знаете, что тепло полезно для суставов.

– Вы могли бы попросить Рут прислать мне список школьных классов, которые были здесь перед взломом? Когда она вернется?

Миа нашла визитку во внутреннем кармане куртки и дала ему.