Девушка, которая играла с огнем - Стиг Ларссон (2015)

Мудиг шагнула в прихожую и в нерешительности замерла. То, что она только что сделала, можно квалифицировать как незаконное вторжение в чужое жилище. У нее не было ордера на обыск и не было права находиться в квартире адвоката Бьюрмана, даже несмотря на открытую дверь. Бросив взгляд налево, она увидела часть гостиной и уже было собралась выйти из квартиры, как ее взгляд упал на бюро в прихожей. Там стояла картонная коробка от револьвера марки «Кольт .45 магнум».

Внезапно у Сони Мудиг засосало под ложечкой. Она распахнула куртку и вытащила служебное оружие, чего раньше ей почти не доводилось делать.

Сняв пистолет с предохранителя и направив его дулом вниз, Соня подошла к гостиной и заглянула в дверной проем. Ничего примечательного она не увидела, но неприятное ощущение лишь усилилось. Попятившись, Мудиг заглянула в кухню. Там было пусто. Она прошла по коридору и толкнула дверь в спальню.

Адвокат Нильс Бьюрман стоял на коленях перед кроватью, голова его лежала на постели. Вид у него был такой, будто он собирался прочесть перед сном молитву. Одежды на нем не было.

Соня видела его сбоку и, уже стоя у порога, поняла, что он мертв – убит выстрелом в затылок. Половина лба была снесена.

Соня попятилась и вышла из квартиры, по-прежнему сжимая в руке револьвер. На лестничной площадке она достала мобильник и позвонила инспектору Бублански. Тот не отвечал. Она позвонила прокурору Экстрёму и взглянула на часы. Было восемнадцать минут пятого.

Ханс Фасте наблюдал за дверью подъезда того дома по Лундагатан, где квартировала, согласно переписи населения – а следовательно, и жила, – Лисбет Саландер. Он покосился на Курта Свенссона, а затем на свои ручные часы. Было десять минут пятого.

Узнав код подъезда в домоуправлении, они уже побывали в доме и постояли под дверью, на которой стояло «Саландер – Ву». Никаких звуков изнутри не доносилось, и никто им не открыл, когда они позвонили. Вернувшись в машину, полицейские устроились так, чтобы держать дверь под наблюдением.

По телефону, сидя в машине, они навели справки о том, кто недавно был включен в контракт на владение квартирой по Лундагатан. Оказалось, что это некая Мириам Ву, 1974 года рождения, ранее проживавшая на площади Санкт-Эриксплан.

Над радиопередатчиком у них была закреплена клейкой лентой фотография Лисбет Саландер паспортного формата. Фасте вслух высказал мысль, что она похожа на сороку.

– Вот проклятье. Проститутки выглядят все безобразнее. Такую снимешь, только если уж совсем припрет.

Курт Свенссон промолчал.

В двадцать минут пятого позвонил Бублански и передал, что только что вышел от Арманского и находится на пути в «Миллениум». Он попросил Фасте и Свенссона вести наблюдение на Лундагатан. Лисбет Саландер следует доставить на допрос, но прокурор пока не считает, что ее можно связать с убийством в Эншеде.

– Ага, – сказал Фасте, – Бубла говорит, что прокурор хочет сначала получить признание, а только потом арестовать.

Курт Свенссон ничего не сказал. Они лениво поглядывали на тех, кто прогуливался неподалеку.

Без двадцати пять на мобильник Ханса Фасте позвонил прокурор Экстрём.

– Тут кое-что произошло. Адвокат Бьюрман найден у себя в квартире убитым. Он мертв по крайней мере сутки.

Ханс Фасте распрямил спину на сиденье.

– Вас понял. Что делать нам?

– Я решил объявить Лисбет Саландер в розыск. Она заочно арестована и подозревается в трех убийствах. Мы объявляем сигнал тревоги по всему лену. Ее нужно схватить. По нашим оценкам, она опасна и, возможно, вооружена.

– Понял.

– Я посылаю пикет на Лундагатан. Они имеют право вторгнуться в квартиру и обеспечить прикрытие.

– Понял.

– Вы на связи с Бублански?

– Он в «Миллениуме».

– Очевидно, его мобильник отключен. Постарайтесь дозвониться до него и проинформировать.

Фасте и Свенссон переглянулись.