Девушка, которая играла с огнем - Стиг Ларссон (2015)

– Насколько близко вы знакомы?

– А почему вы спрашиваете?

Бублански раздраженно отмахнулся.

– Я же сказал, что хочу задать вопросы в связи с убийством. Насколько вы с ней знакомы?

– Но… это же не имеет к делу отношений. Лисбет Саландер никак не связана с Дагом Свенссоном и Миа Бергер.

– Вот мы и собираемся исследовать это, – терпеливо ответил Бублански. – Но мой вопрос остался неотвеченным: как вы познакомились с Лисбет Саландер?

Микаэль погладил щетину и потер веки, пытаясь собраться с мыслями. Наконец он встретился взглядом с Бублански.

– Я нанял Лисбет Саландер для сбора материала по совершенно другому делу два года назад.

– Что это было за дело?

– Сожалею, но теперь мы находимся в рамках действия конституционных гарантий, защиты источников информации и тому подобного. Поверьте мне, это не имело ни малейшего отношения к Дагу Свенссону и Миа Бергман. Это было совершенно другое, давно законченное расследование.

Бублански взвесил сказанное. Ему отнюдь не нравилось, когда кто-нибудь заявлял, что есть секреты, которые нельзя открывать даже в связи с расследованием убийства. Но он решил не встревать – до поры до времени.

– Когда вы видели Лисбет Саландер в последний раз?

Микаэль продумал ответ.

– Дело вот как обстоит: осенью прошлого года я общался с Лисбет Саландер. Все закончилось к Рождеству того же года. Затем она исчезла из города. Я вообще не видел ее больше года, пока не напал на ее след неделю назад.

Эрика Бергер подняла брови, из чего Бублански сделал заключение, что это для нее новость.

– Расскажите, как вы встретились.

Микаэль вдохнул побольше воздуха и коротко описал, что случилось возле ее парадной по улице Лундагатан. Бублански слушал, все больше и больше удивляясь, пытаясь одновременно понять, не сочинил ли все это Блумквист.

– Значит, вы с ней не разговаривали?

– Нет, она скрылась из виду между домами по Лундагатан. Я ждал, ждал, но она так и не появилась. Тогда я написал ей письмо, уговаривая дать о себе знать.

– И вы ничего не знаете, есть ли какая-то связь между нею и парой из Эншеде?

– Нет.

– А вы можете описать человека, напавшего на нее?

– Не думаю. Когда он набросился на нее, она сначала защищалась, потом побежала. Я видел его с расстояния в сорок – сорок пять метров. К тому же дело было ночью, кругом темно.

– Вы перед этим выпили?

– Немного, но отнюдь не был пьян. Я помню, что это был блондин, с прической «конский хвост», одетый в темную куртку до пояса, с заметным пивным животиком. Взбегая по лестнице на Лундагатан, я видел его лишь в спину, но он развернулся ко мне лицом, когда приготовился пнуть меня. Передо мной промелькнуло худое лицо с близко посаженными глазами.

– Почему ты раньше молчал об этом? – вмешалась Эрика Бергер.

Микаэль пожал плечами.

– Сначала были выходные, потом ты уехала в Гётеборг участвовать в тех дурацких теледебатах. В понедельник тебя не было, во вторник мы виделись впопыхах. Это как-то отодвинулось.

– Но в связи с тем, что случилось в Эншеде… почему вы об этом ничего не рассказывали в полиции? – спросил Бублански.

– С чего бы мне рассказывать об этом в полиции? С тем же успехом я мог бы рассказать, что схватил за руку карманного вора, пытавшегося обчистить меня в метро на станции «Т-сентрален» месяц назад. Между случившимся на Лундагатан и убийством в Эншеде нет никакой разумной связи.

– Но вы не сделали заявление в полицию?

– Нет. – Микаэль поколебался и продолжил: – Лисбет Саландер очень замкнутый человек. Я подумывал, не пойти ли мне в полицию, но решил, что это ее дело, подавать заявление или нет. Я хотел сначала поговорить с нею.

– Но вы этого не сделали?

– С Рождества позапрошлого года я с ней не разговаривал.

– Почему же ваши отношения – если, конечно, «отношения» – правильный термин – подошли к концу?