Девушка, которая играла с огнем - Стиг Ларссон (2015)

– Я имею в виду… знал ли он о связи? Может, после него что-то осталось, что приведет к…

– Нет, конечно, нет. Я понимаю, о чем ты спрашиваешь, но беспокоиться не стоит. Саландер всегда была непредсказуема. Мы позаботились о том, чтобы она была поручена Бьюрману, но лишь затем, чтобы ее опекуном стал кто-то, за кем мы могли присматривать. Лучше он, чем какой-то кот в мешке. Если бы она начала болтать языком, он пришел бы к нам. А теперь все решилось как нельзя лучше.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, после всего этого Саландер надолго упекут в психушку.

– Ага.

– Не волнуйся. Сиди себе на больничном тихо и спокойно.

Но именно этому пожеланию начальника Бьёрк был не в силах последовать. Об этом постарался Микаэль Блумквист. Сев за кухонный стол и направив взгляд к Юнгфруфьерду, Гуннар попытался осмыслить свою ситуацию. Угроза нависала с двух сторон.

Микаэль Блумквист собирался ославить его как клиента проституток. Он, Бьёрк, был под дамокловым мечом возможности закончить свою полицейскую карьеру осужденным за нарушение закона о покупке секса.

Но самым серьезным было то, что Микаэль Блумквист охотился на Залаченко. Каким-то образом тот был замешан в нынешней истории, а это могло привести напрямую к нему, Гуннару.

Бьёрк попытался зрительно восстановить встречу с Бьюрманом девять месяцев назад в Старом городе. Адвокат вдруг позвонил ему на работу после обеда и предложил выпить по пиву. Они поболтали о стрельбе из пистолета и всякой всячине, но Бьюрман позвал его специально. Он нуждался в услуге, спросив о Залаченко…

Бьёрк поднялся и подошел к кухонному окну. Он чувствовал слабость в ногах, довольно сильную слабость. О чем тогда спрашивал Бьюрман?..

– Кстати… Я занимаюсь одним делом, в котором возник старый знакомый…

– И кто же это?

– Александр Залаченко. Помнишь такого?

– А как же. Такие не забываются.

– Куда он пропал с тех пор?

Бьюрмана это, вообще говоря, не касалось. Более того, давало повод к тому, чтобы основательно проверить, с какой стати Бьюрман спрашивает… если не только из-за того, что он стал опекуном Лисбет Саландер.

«Он сказал, что ему необходимо старое следственное дело. И я дал его ему».

Бьёрк допустил серьезную ошибку. Он исходил из того, что Бьюрман и так обо всем осведомлен – ничто другое было просто немыслимо. А тот представил все так, будто просто пытается найти обходной путь, минуя бюрократические препоны, где все засекречено, закрыто-перекрыто и волынка тянется месяцами. Особенно в таком деле, как дело Залаченко.

«Я дал ему следственное дело, – вспоминал теперь Бьёрк. – Оно по-прежнему было под грифом «секретно», но ведь объяснения причин, данные Бьюрманом, звучали вполне разумно и естественно, а сам он был не из болтливых. Голова у него была дубовая, но рот на замке… Ну, кому это могло навредить, это ведь было столько лет назад…»

А Бьюрман его надул: сделал вид, что проблема в формальностях и бюрократических проволочках. Чем больше Бьёрк думал о той встрече, тем больше склонялся к мысли, что адвокат тогда продумал каждое слово и был предельно осторожен.

Но что нужно было Бьюрману? И почему Саландер убила его?

Микаэль Блумквист еще четыре раза за субботу навещал квартиру на Лундагатан в надежде встретиться с Мириам Ву, но безрезультатно.

Бо́льшую часть дня он просидел в кафе-кондитерской на Хорнгатан, устроившись со своим ноутбуком и вновь перечитывая электронную почту Дага Свенссона, приходившую на его адрес в «Миллениуме». И опять просматривал папку, названную «Зала». Последние недели перед убийством Даг Свенссон все больше времени проводил в работе над поисками материала о Зале.

Хотелось бы Микаэлю позвонить Дагу и спросить, почему документ, относящийся к Ирине П., хранится в папке «Зала». Единственным разумным предположением, как казалось Микаэлю, было то, что Даг подозревал Залу в убийстве девушки.