Девушка, которая играла с огнем - Стиг Ларссон (2015)

Замотанная в простыню, Мириам Ву проснулась поздно днем. Сев в кровати, огляделась в чужой комнате. Она использовала неожиданное внимание журналистов как повод для того, чтобы позвонить подруге и попроситься переночевать. Но в глубине души Мириам сознавала, что это также было бегством – ей было страшно, как бы в дверь не постучала Лисбет Саландер.

Полицейский допрос и газетная шумиха подействовали на нее хуже, чем она думала. Хоть Мириам и решила подождать с выводами, пока у Лисбет не появится возможность объяснить, что же произошло, она начала подозревать, что Лисбет все же виновна.

Мириам покосилась на Викторию Викторссон, или, как ее звали, Дубль-В, тридцатисемилетнюю стопроцентную лесбиянку, спящую на животе и что-то сонно бормочущую. Затем тихонько прошла в ванную и постояла под душем. Выйдя на улицу, купила булочек на завтрак. У кассы в магазинчике, примыкающем к кафе «Синнамон» на Веркстадсгатан, ей на глаза попались первые страницы нескольких газет. Этого хватило для того, чтобы она припустила обратно в квартиру к Дубль-В.

Микаэль Блумквист прошел мимо винно-красной «Хонды» к подъезду Лисбет Саландер, набрал код и исчез за дверью. Две минуты спустя он уже снова вышел на улицу. Никого не оказалось дома? Блумквист пробежал взглядом улицу, замерев в нерешительности. Бублански задумчиво наблюдал за ним.

Беспокойные мысли инспектора крутились вокруг журналиста. Если Блумквист выдумал нападение на Лундгатан, значит, он вел некую игру, которая в худшем случае могла означать, что он каким-то образом причастен к убийствам. Если же он говорил правду – а у инспектора пока что не было причин в этом сомневаться, – значит, в этой драме существует скрытое неизвестное. То есть существует больше актеров, чем о них известно, и что убийства могут оказаться гораздо более сложным случаем, чем просто история о том, как патологически больная девушка пережила вспышку безумия.

Когда Блумквист направился в сторону Цинкенсдамма, Бублански окликнул его. Тот остановился, увидел полицейского и пошел ему навстречу. Они встретились у подножья лестницы.

– Привет, Блумквист. Искали Лисбет Саландер?

– Нет, я искал Мириам Ву.

– Ее нет дома. Кто-то настучал журналистам, что она появилась в городе.

– А у нее было что рассказать?

Бублански пристально посмотрел на Микаэля Блумквиста. «Калле Блумквист – вот его прозвище», – вспомнил он.

– Пройдетесь со мной? – предложил инспектор. – Я бы выпил чашку кофе.

Они молча прошли мимо Хегамедской церкви. Бублански направился в кафе «Лилласюстер» у моста Лильехольмсбру. Там он заказал двойной экспрессо с ложкой холодного молока, а Микаэль взял кофе с молоком. Они сели в зале для курящих.

– Такого паршивого дела у меня давно не было, – сказал Бублански. – Я могу его хоть как-то с вами обсуждать, не опасаясь прочесть об этом завтра в «Экспрессен?»

– Я не работаю на «Экспрессен».

– Вы понимаете, что я имею в виду.

– Бублански, я не верю, что Лисбет преступница.

– И теперь вы занялись частным расследованием, полагаясь только на себя? Уж не потому ли вас прозвали Калле Блумквист?

Микаэль вдруг улыбнулся.

– А вас, говорят, называют Констебль Бубла?

Бублански криво усмехнулся.

– Почему вы думаете, что Саландер невиновна?

– Пусть я ровным счетом ничего не знаю о ее опекуне, но у нее не было абсолютно никаких причин убивать Дага и Мию. В особенности Мию. Лисбет презирает мужчин, ненавидящих женщин, а Миа как раз собиралась разоблачить целую когорту секс-покупателей. То, что делала Миа, – в том же духе, что Лисбет и сама сделала бы. У нее высокая мораль.

– У меня как-то не складывается ее целостный портрет. Умственно отсталая психопатка – или умный аналитик по сбору материала?

– Лисбет – человек особый. Она ужасно асоциальна, но разум у нее в полном порядке. Скажу больше, она, возможно, талантливее вас и меня, вместе взятых.