Девушка, которая играла с огнем - Стиг Ларссон (2015)

Совершенно поразительная информация обнаружилась на жестком диске Драгана Арманского. Короткий обмен электронными письмами между ним и отделом по зарплате «Милтона» выявил тот факт, что Никлас Эрикссон уволен без предупреждения. Бухгалтерии надлежало выплатить ему выходное пособие и трехмесячную зарплату в качестве возмещения за увольнение. Электронное письмо вахтерам содержало приказ при появлении Эрикссона препроводить его к его рабочему месту, чтобы он забрал свои личные вещи, а затем покинул помещение. В технический отдел было послано распоряжение аннулировать пропуск Эрикссона.

Но самым интересным был короткий обмен письмами между Драганом Арманским и адвокатом Франком Алениусом, работающим в «Милтон секьюрити». Арманский спрашивал, как лучше всего организовать юридическую защиту Лисбет Саландер, когда ее схватят. Алениус сначала ответил, что у «Милтона» нет оснований для того, чтобы участвовать в деле бывшей сотрудницы, совершившей убийство, – при таких обстоятельствах такое участие сказалось бы на фирме негативно. Арманский возмущенно возразил, что утверждение о Лисбет Саландер как об убийце до сих пор представляет собой открытый вопрос и что речь идет о бывшей сотруднице, в невиновности которой лично он убежден.

Лисбет открыла жесткий диск Микаэля Блумквиста и увидела, что он ничего не написал и последний раз пользовался компьютером вчера утром. Новостей не было.

Сонни Боман положил папку на столе для совещаний в кабинете Драгана Арманского и грузно опустился на стул. Фрэклунд взял папку, раскрыл ее и начал читать. Драган Арманский стоял у окна и смотрел на Старый город.

– Вот последние материалы, что я могу предоставить. С сегодняшнего дня я исключен из следственной группы, – сказал Боман.

– Это не твоя вина, – заверил его Фрэклунд.

– Да, не твоя, – подтвердил Арманский и тоже подсел к ним. Весь материал, накопленный Боманом за две недели, был сейчас сложен пачкой на столе для совещаний. – Ты, Сонни, хорошо поработал. Я говорил с Бублански. Он даже жалеет, что потерял тебя, но у него не было другого выхода из-за Эрикссона.

– Ладно. Я заметил, что в «Милтоне» мне гораздо лучше, чем в полиции на Кунгсхольмене.

– Можешь подытожить?

– Попытаюсь. Если считать, что нашей целью был поиск Лисбет Саландер, то тут мы потерпели полную неудачу. Расследование было довольно хаотичным, каждый в группе старался тянуть одеяло на себя, а Бублански был, вероятно, не способен держать все под контролем.

– Ханс Фасте?

– Мерзкий тип. Но проблема не только в Фасте и хаотичном расследовании. Бублански заботился о том, чтобы все запланированные мероприятия доводились до конца. Проблема в том, что Саландер сумела прекрасно замести за собой следы.

– Но твоя работа не сводилась только к тому, чтобы поймать Саландер, – перебил Арманский.

– Именно. И я рад, что мы не рассказали Никласу Эрикссону о моей второй задаче, поставленной, когда мы начали, – служить вашим шпионом, «кротом» в чужом лагере, и следить за тем, чтобы Саландер не оказалась невинно пострадавшей.

– И что ты об этом думаешь теперь?

– Когда мы начинали, я был безоговорочно уверен, что она виновна. Сегодня я уже не знаю, что и думать – так много новых противоречивых сообщений поступило…

– Ну, и?..

– Теперь я ее не считал бы главной подозреваемой. Я все больше и больше склоняюсь в сторону предположений, сделанных Микаэлем Блумквистом.

– То есть нужно искать других подозреваемых. Придется начать расследование заново, – подытожил Армански и разлил кофе по чашкам участников совещания.