Девушка, которая играла с огнем - Стиг Ларссон (2015)

Результаты не заставили себя ждать. Прошел месяц, и координация движений Хольгера Пальмгрена, да и его общее состояние заметно улучшились, о чем свидетельствовали и данные обследований, проводимых каждую неделю. «Трудно сказать, – думал Сиварнандан, – в какой степени это улучшение связано с тренировками и насколько это заслуга лично Лисбет Саландер». Сомнений не было: Хольгер Пальмгрен старался изо всех сил и ждал ее посещений с энтузиазмом ребенка. Похоже, его радовали даже регулярные проигрыши в шахматы.

Однажды доктор Сиварнандан подсел к ним и стал наблюдать за ходом игры. Партия оказалась необычайно интересной. Хольгер Пальмгрен играл белыми – была разыграна сицилианская защита – и действовал очень разумно.

Над каждым ходом он надолго задумывался. Несмотря на нарушения, вызванные перенесенным ударом, его интеллектуальные способности нисколько не пострадали.

При этом Лисбет Саландер сидела рядом и читала книгу на столь странную тему, как частотная калибровка радиотелескопов в условиях невесомости. Чтобы быть вровень со столом, она подложила на стул подушку. Когда Пальмгрен сделал свой очередной ход, она, оторвав глаза от книги, передвинула фигуру, казалось без всякого обдумывания, и снова уткнулась в книгу. На двадцать седьмом ходу Пальмгрен объявил, что сдается. Саландер подняла взгляд на доску, наморщила лоб и на пару секунд задумалась.

– Нет, – твердо сказала она, – у вас есть шанс на ничью.

Пальмгрен вздохнул и на пять минут застыл, вперившись в доску. Наконец он пристально взглянул на Лисбет Саландер и потребовал:

– Ну-ка, докажи это.

Она развернула доску и стала играть его фигурами. На тридцать девятом ходу возникло ничейное положение.

– Боже мой! – воскликнул Сиварнандан.

– Она такая, – согласился Пальмгрен и прибавил: – На деньги с ней лучше не играть.

Сам Сиварнандан играл в шахматы с детства и подростком участвовал в чемпионате школьников Турку, когда там жил, причем занял второе место. Себя он считал знающим шахматистом-любителем, а Лисбет Саландер казалась ему неотесанной самоучкой: вряд ли она когда-либо играла за какой-нибудь клуб. Упомянув как-то, что развитие очередной партии напоминает вариант Ласкера, он понял по ее лицу, что для нее это совершенно не дошло. Возможно, она вообще не слыхала про Эммануила Ласкера. Его искушало желание понять, врожденный ли у нее талант, и если так, каковы ее другие способности. Интересный объект для психолога.

Но доктор ни о чем не спросил. Он просто видел, что Хольгеру Пальмгрену стало намного лучше, с тех пор как его привезли в Ершту.

Адвокат Нильс Бьюрман вернулся домой поздно вечером, проведя целых четыре недели на даче возле Сталлархольмена. Настроение было хуже некуда: до сих пор не произошло ничего, предвещавшего изменение его мерзкой ситуации, если не считать того, что верзила-блондин привез ему сообщение: его предложение вызвало интерес, и исполнение обойдется ему в сто тысяч крон.

На полу под почтовой щелью в двери скопилась целая куча корреспонденции. Подняв ее, адвокат положил все на кухонный стол. У него развилась полная индифферентность к тому, что касалось его работы, да и ко всему на свете, так что лишь поздно вечером взгляд его упал на горку бумаг.

Бьюрман начал рассеянно перебирать их. Одно из писем пришло из «Хандельсбанка». Вскрыв конверт, он испытал нечто вроде шока при виде копии документа, извещавшего, что Лисбет Саландер сняла со своего счета девять тысяч триста двенадцать крон.

Значит, она вернулась.

Зайдя в кабинет, он положил этот документ на письменный стол и несколько минут не спускал с него ненавидящего взгляда, собираясь с мыслями. Нужный телефонный номер пришлось долго искать. Наконец он поднял трубку и позвонил на мобильный номер. Ответил верзила-блондин, как всегда, с легким акцентом:

– Да?

– Это Нильс Бьюрман.

– Что вам надо?

– Она снова в Швеции.

На другом конце повисло молчание.