Бессердечный - Павел Корнев (2015)

– Невероятно! – просипела Елизавета-Мария, отпустила меня и повалилась на спину. Грудь девушки часто-часто вздымалась, словно она никак не могла отдышаться.

Оставив ее, я сунул маузер в пустую котомку, отыскал сердце Теодора с явственными следами зубов Лазаря и вернул его в развороченную грудину дворецкого. Никакой необходимости в этом не было, просто это показалось мне правильным.

Смежив веки, я восстановил в памяти прижизненный образ слуги и не успел еще толком дотянуться до его страхов, как под ладонью дрогнула грудь Теодора и пальцы уловили лихорадочное сердцебиение. Дворецкий вернулся к жизни. Не воскрес, просто перестал быть окончательно и бесповоротно мертвым.

– Благодарю, виконт, – прошептал он.

Я открыл глаза и с удивлением увидел, что в густых волосах Теодора появилась седина, а лицо его заметно постарело и осунулось, словно две смерти за день отняли изрядную часть его жизненных сил.

– Лео! – окликнула меня вдруг Елизавета-Мария, которая размотала бинты с простреленной головы ближайшего мертвеца и с брезгливым любопытством разглядывала вырезанный посреди лба символ.

Я приблизился, присмотрелся и сразу почувствовал легкую тошноту.

– Черная магия? – предположил, отворачиваясь в сторону.

– Чернее не бывает, – подтвердила девушка. – Хоть в этом повезло.

– В каком смысле – повезло? – удивился я.

– Лео! – оглянулась Елизавета-Мария. – Скажи, куда ты собирался деть полсотни гниющих трупов? На ледник столько просто не поместится!

– Придется вывезти за город.

– Не придется, – покачала головой девушка. – Эти чары выжали покойников досуха, на солнце они просто истлеют.

– На солнце? – рассмеялся я и потер лицо, размазывая по нему грязь и капли дождя. – Надвигается шторм!

– Не важно, – отмахнулась Елизавета-Мария. – За несколько дней под открытым небом от них останутся одни лишь кости.

Я кивнул, принимая услышанное к сведению.

– Меня больше беспокоит вампир, – произнес после этого. – Как думаешь, он не вернется к жизни?

– Никогда не сталкивалась ни с кем из этой братии, – ответила девушка, подошла к обгорелым останкам Лазаря и спросила: – Чем ты его подпалил?

– Было чем, – поморщился я. – Так стоит его опасаться или нет?

Девушка присмотрелась к останкам и покачала головой:

– Сдается мне, ты его прикончил.

– Отлично! – обрадовался я и крикнул дворецкому: – Теодор! Вытаскивай покойников на улицу! – после этого позвал Елизавету-Марию: – Идем в дом.

– Не собираешься помогать Теодору с телами? – озадачилась суккуб, когда мы подошли к лестнице и начали подниматься на третий этаж.

– Кое-кого все же придется оттащить на ледник, – сообщил я и провел девушку в спальню, где на полу лежал мертвый сиятельный. Старик замер в неестественной позе, судорожно стиснутые пальцы сжимали краешек ковра.

– Я помню его! – вскинулась вдруг Елизавета-Мария. – Старый хрыч появился перед тем, как мне сделалось дурно!

– Это был его талант, – пояснил я и без сил повалился в кресло. Почувствовал некую неправильность, вытащил из-под себя записную книжку сиятельного и в немом изумлении уставился на неровные буковки, которые складывались в нечто невообразимое:

«Лой и Ко, Цюрих. Десять миллионов франков в депозитах на предъявителя. Для истребования…»

Часть третья

Демон. Высоковольтные разряды и сигналы Морзе

1

Алчность – это плохо. Грех стяжательства недостоин благородного человека. Не в деньгах счастье, в конце концов.

Я знал это. Знал, но не мог оторвать взгляда от трех куцых предложений.

«Лой и Ко, Цюрих. Десять миллионов франков в депозитах на предъявителя. Для истребования…»