Бессердечный - Павел Корнев (2015)

К счастью, на третьем этаже запах мертвечины был не столь силен; я заперся в спальне, выложил нож и пистолеты на тумбочку, затем проверил ставни и без сил повалился на кровать. Отдышался и взял пиджак старика, так и пролежавший здесь все это время. Помимо обычных безделушек в одном из карманов обнаружился бумажник, а в бумажнике – визитные карточки.

Сиятельного звали Уильям Мэтью. Имя было мне незнакомо, но фраза «судья в отставке» ясно давала понять, что без последствий исчезновение столь важной персоны не обойдется. Его будут искать не только соучастники-сиятельные, но и родные.

«Надо избавиться от тела!» – решил я, перекладывая деньги покойника в собственное портмоне. Фотокарточку с двумя близнецами – мальчиком и девочкой в современной одежде – вернул на место, затем протер отпечатки пальцев и кинул бумажник на сброшенный на пол пиджак.

В душе не ворохнулось ровным счетом ничего. Это не я убил старика; его прикончило прошлое. Долгие годы он жил, опасаясь разоблачения, но умер бы своей смертью в окружении родных и близких, если бы не вознамерился перехитрить судьбу.

Участь сиятельного мало беспокоила меня; куда сильнее жгли душу мысли о десяти миллионах франков швейцарского депозита. Обладать столь грандиозным состоянием и не иметь возможности воспользоваться им – это ли не величайшая пытка, которую можно вообразить для честолюбивого человека?

Я выругался, погасил газовые рожки и лег спать в прескверном расположении духа.

Наутро настроение не улучшилось. Я долго лежал в постели, вслушиваясь в шорохи пустого особняка, потом дотянулся до прикроватной тумбочки и посмотрел на хронометр.

Без четверти десять.

Давно было пора вставать, но при воспоминании о вчерашних событиях захотелось накрыться одеялом с головой и затаиться в надежде, что невзгоды пройдут стороной.

Пустое! Не стоило уподобляться карикатурному страусу с засунутой в песок головой. Если не возьму себя в руки и не разберусь с навалившимися заботами прямо сейчас, лавина неприятностей погребет под собой и утянет на самое дно, так глубоко, как только сможет. Прямиком в преисподнюю.

И первым делом требовалось избавиться от тела сиятельного. Пропажа отставного судьи – не то событие, которое останется незамеченным, а полиция при желании сумеет проникнуть даже в карантинный особняк. Хватит одного анонимного послания. И не приходилось сомневаться в том, что оно вскоре последует: соучастники старика точно знали, куда именно направлялся тот перед исчезновением.

Но если тело всплывет в одном из каналов без следов насильственной смерти, расследования как такого не будет. Непогода, пожилой человек, сердечный приступ. Бывает. А значит, следовало незамедлительно забрать оставленный у Александра Дьяка броневик и вывезти покойника в город.

Вторым немаловажным моментом оставались деньги. Нет, не те деньги, что вытащил из бумажника старика и часть которых не без сожаления вернул обратно, а депозит на десять миллионов франков, суливший новую безбедную жизнь.

Оставаться в Новом Вавилоне было теперь чрезвычайно опасно, а вот если получу контроль над депозитом в Цюрихе, то смогу перебраться хоть в Новый Свет, хоть на континент или даже уплыть в Зюйд-Индию. Проблема заключалась в том, что для этого требовалась вторая часть шифра. Обрывок с ним, судя по всему, хранился среди найденных на месте крушения дирижабля вещей графа Косице, и добраться до него не представлялось возможным – после недавних событий меня в Ньютон-Маркте не жаловали.

Я вспомнил о Елизавете-Марии фон Нальц, и сердце защемило смертной тоской. Зачем она писала обо мне в своем дневнике – хотела навредить или ее заставили? Быть может, это крик о помощи? О, если бы я смог отыскать девушку…