Бессердечный - Павел Корнев (2015)

– И все же что-то здесь не так, – пробурчал напарник, заглядывая в небольшое боковое помещение с нишами, расположенными одна над другой, самая верхняя из которых имела форму арки. – Семейные усыпальницы?

– Да.

Мы двинулись дальше, и подобные комнаты стали попадаться все чаще и чаще, а потом коридор вывел к очередной лестнице.

– Идем вниз или сначала этот этаж проверим? – спросил Рамон.

– Вниз, вниз и вниз, – решительно ответил я.

Под сапогами заскользили влажные каменные ступени, воздух показался несравненно более затхлым, с неким весьма неприятным привкусом.

– Уж не подземный ли это газ? – всполошился Рамон. – Если это метан, мы взорвемся!

– А если не метан – задохнемся, – хмыкнул я. – Отставить панику! За мной!

И мы вновь двинулись по узеньким проходам с бессчетными рядами пустых ниш. Здесь было холодно и тоскливо, волосы на затылке шевелились даже не от страха, но от ожидания неминуемой погибели. Хотелось бросить все и убежать наверх. Пусть там и сыплет с неба морось, а солнца не видно из-за облаков, но лучше непогода и холодный ветер в лицо, чем пугающая затхлость подземелья.

Вскоре начали попадаться кости. Изредка они белели то тут, то там, пока в просторном подземном зале мы не отыскали целую груду останков. И все бы ничего, но пол там покрывало костяное крошево, как если бы некто разламывал суставы в попытке добраться до костного мозга.

– Ничего себе зубки, – присвистнул Рамон, когда луч фонаря высветил изгрызенную берцовую кость.

– Давно это было, – решил я и зашагал дальше.

Дальше кости валялись всюду, и стало понятно, что верхний этаж очистили от них вовсе не разграбившие могилы мародеры, а некто несравненно более хозяйственный.

Бхуты!

– Черт бы побрал кладбищенских падальщиков! – пробурчал я себе под нос, но Рамон меня расслышал.

– Надеюсь, это захоронение и в самом деле разграблено очень, очень давно, – прошептал он. – И они все перемерли от голода.

– Надейся лучше на огнемет, – предложил я.

– Обратил внимание, что черепов нет?

– Да.

И в самом деле – луч фонаря высвечивал среди залежей ребер, позвонков, лучевых, берцовых и прочих костей лишь нижние челюсти. Черепа на глаза не попадались.

– Не нравится мне все это, – вздохнул Рамон.

Пугающая атмосфера катакомб давила и на него. Но если начистоту, все эти узенькие проходы, бессчетные ниши и теряющиеся в темноте потолки, запутанный лабиринт сплетенных ходов и заваленные костями залы могли довести до паники кого угодно.

А потом мы наткнулись на черепа. В просторном зале громоздилась любовно собранная из них пирамида, огромная и высоченная.

Меня откровенно передернуло. Зачем это?

Напоминание о неизбежности конца или наглядное подтверждение безумия обитавших здесь существ?

– Идем отсюда! – сдавленно просипел Рамон. – Быстрее!

Я прошелся по краю зала и свернул в очередной узенький проход. И в тот же миг с потолка сорвалось костлявое существо с растопыренными конечностями. Бхут был противоестественно худ, гладкая кожа туго обтянула суставы и ребра, сухие губы не прикрывали мощные зубы падальщика, глаза сверкали мрачным огнем.

Все это я различил в один миг, а потом левая рука сама собой подкинула ствол винчестера вверх, и тяжелая свинцовая пуля угодила точно в летевшую на меня тварь.

Бхута отбросило в сторону, он зацепился когтистой лапой за одну из ниш, перекувыркнулся и ловко приземлился на ноги. Сжался, готовясь к новому прыжку, и я поспешно всадил в него новую пулю. Падальщика ударом откинуло назад.