Бессердечный - Павел Корнев (2015)

Если вампир – да-да, именно вампир! – и подивился такой прыти, то он никак этого не выдал. Лишь презрительно фыркнул, зажал сигарету в уголке рта и принялся смахивать платочком налипшие на лацканы пиджака хлопья пепла, но только еще больше размазал их по дорогой ткани. Он никуда не спешил, и немудрено: единственный выход из подземелья находился у него за спиной.

Я выругался, стянул со спины ранец и под прикрытием усыпальницы принялся возиться с его тугими застежками. Давая мне возможность высвободить одноразовый огнемет, прежде чем вампир бросится в атаку, Рамон встал обок и перехватил обеими руками свой «Веблей – Фосбери».

Вампир нападать не торопился. С брезгливой гримасой он выкинул замаранный платочек под ноги и улыбнулся:

– Позвольте представиться: Лазарь.

Затем поморщился, и острые иглы клыков скрылись под верхней губой. Теперь лишь мертвые черные глаза продолжали напоминать, что перед нами не человек, а сверхъестественное существо.

Я прекрасно осознавал, сколь бесконечно малы наши шансы выбраться из этой передряги живыми, но все же нашел в себе силы пошутить:

– Надеюсь, не тот самый?

Вампир покачал головой:

– Утверждать подобное было бы с моей стороны неумной бестактностью, но совпадение и в самом деле не случайно. Ваш Спаситель вернул своего друга из мертвых, и ровно так же вернулся к жизни и я. Но вернулся самостоятельно, без чьей-либо помощи. Теперь понимаете, почему мне показалось уместным взять себе это имя?

– Прозвище. Это не имя, а прозвище, – возразил я и покрепче зажал под мышкой переделанный в огнемет баллон.

Лицо противника в ответ на это утверждение осталось совершенно бесстрастным. Аристократической утонченности в нем не чувствовалось, скорее, он походил на преуспевающего дельца или театрального импресарио. Тоненькие усики были щеголевато завиты, брови выщипаны, дорогой костюм алел свежей гвоздикой в петлице.

Среднего роста, плотного сложения, ухоженный.

Обычный.

Все портили глаза. Черные мертвые глаза разбивали образ добропорядочного обывателя вдребезги; они недвусмысленно давали понять, что это – всего лишь маска, за которой прячется ваш самый жуткий кошмар.

Не смерть, нет. Беспомощность.

Обычному человеку нечего было противопоставить существу, именовавшему себя Лазарем. Сиятельному, впрочем, тоже.

– Прозвище? – Вампир склонил голову, раздумывая над моим утверждением, потом покачал головой. – Нет, не прозвище, – произнес он. – Как некогда папы при интронизации брали себе новые имена, так и я, вступая в новую жизнь, выбрал это имя. Меня зовут Лазарь, и никак иначе. За долгие века это имя стало частью меня. Оно значит несравненно больше, нежели полученное при рождении.

Вампир небрежно махнул рукой и направился в обход саркофага; мы попятились, не позволяя ему приблизиться. Выход из зала теперь оказался открыт, но опрометчивая попытка бегства ничем, кроме мучительной гибели, закончиться не могла. Человеку никогда не сравняться в скорости с потусторонней тварью.

– Может, гранатой? – шепнул мне Рамон.

Лазарь услышал.

– Хотите окончательно испортить мой костюм? – фыркнул он, переступая через дымящееся тело мавра. – Валяйте! Кидайте свою гранату! Виконт, у меня к вам и без того длинный список претензий, хуже не будет.

– Длинный список? Позвольте узнать какой? – поинтересовался я, не решаясь пустить в ход огнемет.

Вампир вел себя неправильно. Он не боялся огня, точнее, я не чувствовал в нем этого страха. Лужу горящего керосина он обошел совершенно спокойно, даже не покосился под ноги. И он курил! Он – курил!

– О! Большая часть этого списка вам прекрасно известна! – заявил Лазарь. – Но если по существу, то не стоило вам, виконт, ломать чужую игру. Такое не прощают.

– Какую именно игру, не просветите? – спросил я.

Но вампир только покачал головой.

– Нет времени на разговоры, – объявил он.