Семь братьев для Белоснежки - Екатерина Слави (2020)

— В следующий раз не ори так громко, когда локтем ударишься, — сказал он. — Чтобы на твой крик вся семья не сбегалась.

Отпустив дверную ручку, за которую до сих пор держался, он отступил, словно пропуская кого-то, и исчез. А в дверях вместо него появился Митя — еще один сосед Алены по этажу. Комната Егора была справа от Аленкиной, а Митина — слева.

— Это был большой паук? — с почти научным интересом спросил Митя. — Или многоножка?

— Я же это… — растерялась в первый момент Алена и изобразила на лице улыбку: — Егору только что говорила: локтем ударилась.

Митя, глядя на нее взглядом, не выражающим никаких эмоций, промычал со значением: «Локтем, говоришь?». Этот маленький гений явно ни секунды ей не верил.

— Ко мне один раз летучая мышь залетела, — все так же без выражения произнес мальчик. — Повисла на притолоке двери на веранду и висела. Я испугался, но прогонять жалко было. А утром проснулся — ее уже не было.

****

Алена прокашлялась, старательно удерживая на лице улыбку.

— Да нет, правда, локтем ударилась. Честное слово. Никаких летучих мышей.

Митя опять промычал.

— Наверное, ты очень сильно перепугалась, когда локтем ударилась, — сказал он. — Это был по-настоящему страшный удар локтем, поэтому ты так кричала.

«Вот умник маленький», — подумала Алена, изо всех сил стараясь не прекращать улыбаться.

На вид Митя был похож на ангелочка — светловолосый и голубоглазый. А отстраненное, почти напрочь лишенное эмоций лицо, только усугубляло образ ребенка не от мира сего. И похоже, он действительно был не от мира сего, потому что дети не умеют иронизировать с такими невозмутимыми лицами.

— Со мной все в порядке, извини, если напугала, — сказала Алена.

Митя пожал плечами.

— Ты не напугала, — сказал он. — Ну… я пойду тогда.

Алена продолжала мило улыбаться.

— Угу.

Когда дверь за Митей закрылась, Алена убрала с лица улыбку. Сделала глубокий вдох. Подошла к зеркалу и заглянула в него еще раз, чтобы убедиться, что в нем отражается только она сама и ее комната. Огляделась, всматриваясь в стены, и даже посмотрела на потолок. Потом на пару секунд закрыла глаза, собираясь с мыслями, и решительно открыла их снова.

— Значит, так, — сказала Алена ультимативным тоном в пустое пространство комнаты, стараясь, чтобы ее голос не звучал громко. — Призрак ты там или кто, а слушай меня внимательно. Твоя дочь женила на себе моего папу. Моего мнения никто по этому поводу не спрашивал. Сюда я ехать тоже не горела желанием. И жить мне здесь не больно нравится. Но. Пока мой папа здесь, я отсюда никуда не денусь. Поняла? Аглая или как там тебя. Так что если тебе что-то не нравится, являйся своей дочери и требуй, чтобы она с моим папой развелась. И тогда я с радостью покину этот дом. Но только с папой. Ясно тебе? Это я тебе говорю, чтобы ты поняла: можешь запугивать меня хоть до посинения, это не подействует. Зря стараешься. И чтоб ты знала: твои попытки меня напугать — на уровне детского сада. Даже первоклашка не испугается.

— Да-а-а-а? — язвительно протянул за спиной Алены женский голос. — Чего ж ты так верещала тогда, а?

«Сработало», — подумала Алена и обернулась.

Перед ней парила в воздухе, скрестив руки на груди, молодая женщина в белом платье. Аглая.

— Ага, — резюмировала Алена, — значит, все-таки это ты за мной ходила целыми днями по пятам. Только не показывалась. А я уже было подумала, что в этом доме еще какая-нибудь нечисть есть.

— Это кто здесь нечисть? — понизив голос, грозно произнесла Аглая. — Ты думай, что языком своим болтаешь.

Алена хмыкнула, не торопясь поддерживать разговор. Она впервые могла спокойно изучить живущего в этом доме призрака, и при ближайшем рассмотрении стало очевидно, что, несмотря на все сходство, мать и дочь вовсе не были копиями друг друга. Они отличались.