Семь братьев для Белоснежки - Екатерина Слави (2020)

Альма была — зефир, горячий шоколад и диванные подушки. Аглая — перец, коньяк и металлический остов. Черты лица у Аглаи были острее, взгляд тверже, голос звучал резче, и от него веяло холодом. Алена мимоходом подумала, что такой же взгляд, пусть даже не совпадал цвет глаз, и такой же голос был у Егора.

Кажется, она только что открыла для себя, какой из внуков Аглаи был похож на нее больше остальных.

— Ну и, — спросила Алена, — может, расскажешь, почему все время пытаешься меня прогнать и стращаешь?

— Почему, говоришь? — недобро глядя на Алену с прищуром, произнесла Аглая. — Вышла бы дочь моя замуж за человека с сыном — может, и не трогала б я их. Но ты женщина. А это не к добру.

— Почему не к добру? — недовольно пробурчала Алена. — Это что за дискриминация по половому признаку? Чем мой пол плох?

Аглая склонила голову набок и заявила:

— А тем плох, что на внуках моих лежит проклятие безбрачия. Не судьба им испытать семейное счастье. Потому и нехорошо, что ты здесь. А ну влюбишься в кого, или кто в тебя — что тогда? А проклятие, оно такое — накажет, не пожалеет. — Изумрудные глаза потемнели, а голос, и без того не ласковый, зазвучал так, словно выносил приговор: — На беду ты здесь.

С этими словами Аглая, не касаясь пола, поплыла к двери.

— Эй, подожди! — крикнула вдогонку Алена, но призрак уже развеялся дымкой в воздухе.

Алена большими глазами пялилась на пустое место, где только что находилась Аглая. Сказать, что она была потрясена услышанным — ничего не сказать.

— Это что сейчас было? — вслух пробормотала она.

В комнате почему-то стало очень тихо, как будто ночь, или призрак, или еще какая-то неведомая сила, отключила все звуки.

— Проклятие безбрачия? — растерянно пробормотала Алена. — Она серьезно? Или это шутка такая?

Глава 26. ВОПРОСЫ О ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ

Алена не спала полночи — ворочалась на постели и размышляла.

По большому счету ей с самого начала показалось странным, что все семеро сыновей Альмы живут вместе с матерью вдали от цивилизации — в доме, построенном на земле, где жили их бабка и прабабка. Однако все ее мысли в первое время были заняты папой и Альмой — Алена больше думала о бывших мужьях своей мачехи, чем о ее детях.

Надо же. Она думала, что пятый брак Альмы — странно. А тут, оказывается, такое… Впрочем, стоп. А вдруг вредный призрак наврал? С этой дамочки станется — Аглая явно из тех, кто никакими средствами не побрезгует, чтобы своего добиться. Почему-то Алена не сомневалась, что Аглая легко может соврать, если захочет. С другой стороны… а похоже ли это на ложь?

Алену вдруг осенило — а ведь можно прощупать почву! В конце концов, в семье целых две знаменитости, а интернет, слава богу, здесь есть.

С этой мыслью Алена наконец уснула. Приснилась ей уже знакомая гостиная, залитая светом заходящего солнца. В ней семеро — опутанные нитями паутины, на которые, словно драгоценные камни, нанизаны солнечные блики. Все семеро почти неподвижны. Как будто впереди у них вечность. Как будто им некуда идти, и этот дом, залитый оранжевым маревом заката, — их приют навсегда.

Проснувшись, Алена вспомнила, что этот сон ей снился уже не единожды. Вытирая мокрые от слез глаза, Алена недоумевала. Даже если значение этого сна теперь обрело ясность — хотя это еще нужно проверить, — Алена по-прежнему не понимала, почему каждый раз он доводит ее до слез. Ведь плакала она не по своей воле — во сне, совсем не имея возможности себя контролировать.

Алена встала с постели. Уже не удивилась, обнаружив в изножье кровати черную кошку. Та лишь глянула на девушку своими желтыми глазами с выражением: «Сколько можно дрыхнуть?» и, спрыгнув на пол, скрылась на веранде.

Алена глянула на часы и мысленно ответила кошке, как будто та могла читать ее мысли:

«Шесть часов. Ранняя рань. Это кто тут дрыхнет?»