Бабочка - Марина Эльденберт (2019)

ДОМА БЫЛО НЕОЖИДАННО тихо (Тай и Митри еще не вернулись из школы), к тому же мне было крайне непривычно возвращаться днем. В медпункте меня намазали какой-то вонючей дрянью, рассасывающей и заживляющей, как пояснил доктор, поэтому спина почти не болела и колено тоже. Заливающее кухню солнце обнажило щербины старых дощатых полов, потертые ножки стола и стульев, зато по дороге я успела купить еды. Лапша оказалась острой и местами подгоревшей, но в целом вполне сносной, соевые фрикадельки и того лучше. И наверняка куда вкуснее еды в столовой Кэйпдора, куда мне даже соваться не имело смысла с такими ценами.

Подхватив коробочку со стола (две такие же, только без острого соуса, я купила для сестер), накинула на плечи куртку и вышла из дома. Сколько себя помню, нам внушали подсознательный, чуть ли не животный страх к воде, но моря я не боялась. Спустившись по насыпи, остановилась у заграждения, которое волны то и дело подбрасывали вверх. Шум моря казался мне умиротворяющим, штормовой рев — агрессивным, но бояться воды?..

Оглядевшись (в это время наш район так же безлюден, как ночью, но мало ли), опустилась на корточки и протянула руку к воде. Волна скользнула по камню, облизывая его, коснулась кончиков пальцев, и меня словно током прошило. По телу прошла странная дрожь, запретная, злая, и я потянулась вслед за отступающей пеной. Словно в каком-то трансе, подалась вперед, отставив коробочку с едой.

— Не лучшее времяпрепровождение, если хочешь дожить до совершеннолетия.

Я вздрогнула и чуть не кувыркнулась носом в камни. Подскочила, встретившись с насмешливым взглядом. При свете дня светлые волосы парня, который вчера мне помог, оказались еще светлее. Глаза голубые, как летнее небо, брови густые, тяжелые.

— Я не делаю ничего запрещенного, — сказала я, подхватывая коробку с лапшой.

— Ага.

Он кивнул в сторону таблички: «Приближаться к воде запрещается. За нарушение полагается уголовная ответственность, предусмотренная законом» и направился мимо меня к морю. Остановившись, позволил волне облизать кроссовки, а потом снова повернулся ко мне:

— Я тоже.

Не говоря больше ни слова, я развернулась и тронулась к дому, когда в спину мне бросили:

— Да что ж ты дикая какая, а?

Я не обернулась.

Швырнув коробочку на стол (аппетит пропал совершенно), прошла к себе в комнату и вытащила тапет. Пожевала губу и отложила гаджет, стараясь не вспоминать о том, что произошло в Кэйпдоре. Въерха, которая бежала рядом со мной, не отставала, но и не обгоняла. «Тебе приветик», — прошипела она неожиданно, и раньше, чем я успела что-либо понять, земля под ногами вздыбилась, швырнув меня лицом на дорожку. Если бы не вчерашняя внезапная встреча с крышкой от бака, упала бы я наверняка гораздо более удачно, сейчас же от души приложилась о беговую дорожку. Так, что из глаз посыпались искры, а над головой запорхали мальки, как в мультиках про подводный мир. Прежде чем я смогла соскрести себя с дорожки, меня уже подхватили на руки.

К’ярд. Так быстро, что я опомниться не успела. Он же оттащил меня в медпункт и собирался оплатить восстановление. Ха. Если за разборку с деканом он потребовал присутствие на вечеринке, то предположить, что ему понадобится за процедуру, на которую мне пришлось бы работать около года, я даже не могла. Хотя вру, могла бы. Очень хорошо. «Тебя никто больше не обидит, Вирна. Ты мне веришь? — Рука с кольцом на мизинце (длинные нервные пальцы) тянется к моему лицу, чтобы убрать упавшие на лоб пряди. — Если кто-нибудь посмеет тебе что-то сказать, сразу же говори мне. Ты меня поняла?» Тогда я еще ничего не понимала. А зря.