Уголек в пепле - Саба Тахир (2016)

– Ты не веришь, что я могла сделать доброе дело? Я не зло, Элиас, что бы ты там ни говорил.

– Я никогда не говорил…

– Сказал, – ее голос окреп. – Ты сказал, что я как все маски. Что не мог бы никогда… никогда полюбить…

Она отвернулась и заспешила от меня, но, сделав несколько шагов, обернулась. Туман укутывал ее как призрачное платье.

– Ты думаешь, мне нравится чувствовать любовь к тебе? Да я ненавижу это, Элиас! Наблюдать, как ты флиртуешь с девицами-патрицианками или спишь с рабынями-книжницами. Видеть, что ты находишь хорошее в каждой… каждом, кроме меня.

Рыдания вырвались наружу. Я впервые слышал, чтобы Элен плакала, но она подавила плач.

– Любовь к тебе – самое худшее, что случалось со мной в жизни. Хуже, чем порка Коменданта, хуже, чем Испытания. Это пытка, Элиас. – Она запустила в волосы дрожащую руку. – Ты даже не представляешь, на что это похоже. Ты не имеешь понятия, что я бросила ради тебя, какую сделку я…

– Что ты имеешь в виду? – спросил я. – Какую сделку? С кем?

Она не ответила. Она ушла, убежала от меня.

– Элен!

Я погнался за ней. Мои пальцы коснулись ее влажного лица, но лишь на мгновение. Затем туман поглотил ее, и она исчезла.

37: Лайя

– Подними ее, черт возьми, – голос Коменданта ворвался в туман моего сознания, прогоняя сон. – Я заплатила двести марок не за тем, чтобы она спала весь день.

Мои мысли стали тягучими, как смола, тело ломило от тупой боли, но я прекрасно знала, что если не встану с койки, то мне действительно конец.

Я уже взяла плащ, когда Иззи откинула штору.

– Ты проснулась. – Она испытала явное облегчение. – Комендант вышла на тропу войны.

– Какой… какой сегодня день?

Я вздрогнула – было холодно, гораздо холоднее, чем обычно летом. Внезапно я испугалась, что пролежала без сознания несколько недель, что Испытания закончились и Дарин мертв.

– Маркус напал на тебя прошлой ночью, – ответила Иззи. – Претендент Аквилла…

Ее глаз расширился, и я поняла, что Аквилла мне не приснилась, как не приснилось и то, что она исцелила меня. Магия. Я заметила, что улыбаюсь этим мыслям. Дарин бы смеялся, но этому попросту нет другого объяснения. И, в конце концов, если гули и джинны проникают в наш мир, то почему бы тогда не быть и чему-то хорошему? Как, например, девушке, которая исцеляет пением?

– Ты можешь встать? – спросила Иззи. – Уже за полдень. Я справилась с твоими утренними обязанностями. Я бы и другие сделала, но Комендант настаивает, чтобы ты…

– За полдень? – улыбка сползла с моего лица. – Небеса… Иззи, я должна была встретиться с Ополчением два часа назад. Я должна была сказать им про туннель. Кинан, может, все еще ждет…

– Лайя, Комендант замуровала туннель.

Нет, нет! Тот туннель – единственное, что могло спасти Дарина от смерти.

– Она допросила Маркуса прошлой ночью, после того как Витуриус тебя принес, – пояснила Иззи с несчастным видом. – Он, должно быть, рассказал ей про туннель, потому что когда я проходила этим утром мимо, легионеры закладывали его камнями.

– А тебя она допрашивала?

Иззи кивнула.

– И Кухарку тоже. Маркус сказал Коменданту, что мы с тобой следили за ним, но я, ну… – Она поерзала и бросила взгляд через плечо. – Я солгала.

– Ты… ты солгала? Ради меня? – Небеса, когда Комендант выяснит это, она убьет Иззи. Нет, Лайя, сказала я себе. Иззи не умрет, потому что ты найдешь способ вытащить ее отсюда. – Что ты ей сказала? – спросила я.

– Сказала, что Кухарка отправила нас в кладовку за казармами взять листья крушины, а Маркус попался нам на обратном пути.

– И она поверила? Больше, чем Маркусу?