Хрустальный дом - Екатерина Оленева (2016)

— Довольно, Энджел, — усмехнулся Рэй, перехватив мой взгляд. — Мы не одни. Невежливо оставлять гостя одного.

— Как скажешь, папуля.

— Энджел, тебе не кажется, что обращаться к любовнику со словом «папуля» как-то не комильфо? — поинтересовался я.

— Возможно, — в его взгляде горело откровенно злое веселье. — Но как же иначе обращаться к родному отцу?

Какая-то часть меня была готова к этому ответу. Отголоски связи двух имён Рэй и Энджел мелькали в памяти. Но это было слишком. Даже для меня.

Отец и сын?..

Вот в тот момент я впервые по-настоящему понял людей, которым приходилось жить рядом с нами. Наш мир не просто возмущал или поражал их — он разрушал, причиняя мучительную боль.

— Мой сын действительно мой любовник, — невозмутимо проговорил Рэй, как будто речь шла о чём-то обыденном. — Один из многих. Не то чтобы постоянный — так, время от времени. Тебя это шокирует?

— Да, — откровенно признался я. — Это кого угодно шокирует.

Энджел снова рассмеялся.

Бровь Рэя надменно выгнулась с издевательской насмешливостью.

— Спасибо за высказанное мнение, Альберт. Не могу представить, как бы я жил, не услышав его сегодня. Ты говоришь, что мы родственники? Одна кровь? — с издёвкой протянул Рэй, не сводя с меня колючего язвительного взгляда. — Мне казалось, презрение к морали у таких, как мы, в крови?

— А не презираю мораль. К сожалению, у меня не хватает характера следовать собственным убеждениям.

— И вот поэтому ты здесь. С нами. Не проще ли просто наплевать, забыть и наслаждаться?

— Проще. К сожалению, — покачал я головой, делая попытку подняться.

Меня удержали:

— Поведай нам, в чём мы не правы? В чем заблуждаемся?

— Без комментариев.

— Почему?

Они издевались, но почему бы не сказать, что я думаю на самом деле

Плевать, забыть и наслаждаться:

— Страсть к саморазрушению наш семейный бич, и я это легко могу понять, — бросил я Рэю холодно. — Разрушать себя можно до бесконечности. Но разве можно разрушать того, кого любишь?

— Как любой родитель, папочка всего лишь учит меня тому, что умеет сам, — заговорил Энджел, театрально взмахивая руками. — А умеет он трахаться, ловить кайф, манипулировать людьми, самоутверждаться и обогащаться за их счёт.

— Чему жизнь научила, то и умею. Тому, естественно, и тебя учу, — хмыкнул Рэй.

— Ну что, Элленджайт? — провокационно улыбнулся Энджел. — Хочешь развлечься вместе с нами?

Я уже наразвлекался. С непривычки не шли у меня что-то сегодня эти развлечения.

Я бы охотней отсюда слинял.

Раствориться бы из этой комнаты, очутившись в уютном мирке отеля. Окунуться сначала в тёплую ванную, закутаться в мягкий халат и смотреть себе какой-нибудь сериальчик.

Вот он — мой теперешний рай. Скучный, но классный.

Размяк я что-то в окружении моих нежных нимф.

Однако впереди меня ожидал триллер с обилием крови и постельных сцен.

— Ну так что?.. — повторил вопрос Энджел. — Ты в деле? Или как?

Улыбка его была многообещающей. Длинными белыми пальцами он принялся расстёгивать мелкие перламутровые пуговицы на своей рубашке.

Меня это не возбуждало, но наблюдал я не без любопытства.

Перехватив мой взгляд, Энджел усмехнулся.

— Ты тоже раздевайся, — сказал он.

— Зачем?

— Чтобы не испачкать одежду, конечно же. Или тебя нравится щеголять в окровавленных рубашках?

Энджел достал нож и поиграл им, ловко удерживая за рукоятку.

Рэй, тем временем, пинком пододвинув к себе кресло, устроился как в театре, в первом ряду. С очередной бутылкой вина в руках.

— Развлекайтесь, мальчики! — благословил он нас.

— Сиди, папочка, сиди, — издевательски пропел Энджел. — Ты нисколько нам не мешаешь, как раз наоборот. Со зрителями даже интереснее. Правда, Элленджайт?

— Если ты эксгибиционист — несомненно.